Дюжина

— Спасибо, — прошептал Брион, понимая, что беспокоиться и правда не стоит. Он сопоставил цену закусок в буфете с количеством своих денег и сделал заказ. Через минуту продавец положил все на поднос и посчитал сумму оплаты. Парень вывалил из кошелька все, что было, и застыл, ожидая, пока кассир все посчитает. Продавец прищурился, смотря на юношу, а затем выдал короткое «не хватает». Астрид, услышав это, бросила монету на кассу и улыбнулась. Брион ошарашенно посмотрел на девушку, не понимая, почему она добра к нему. Добра, как Уильям и Бастет. Почему они не разделяют мнения Дарена? Почему они считают, что с потенциальным предателем нужно обращаться, как с другом, а не как с врагом? По-хорошему, нужно было под стражу его заключить, а не позволять разгуливать по базе и выдавать личную комнату. Почему террористы ведут себя так по-человечески? Брюнетка заняла место за одним из столиков и похлопала ладонью по соседнему стулу, приглашая паренька сесть рядом с ней. Моргнув, Брион послушался девушку и плюхнулся рядом. Он поставил свой поднос на стол и, слегка смутившись, произнес: — Спасибо большое, но не нужно было, я бы отказался от пирожка.

— Ты и так взял мало. Но, если тебя это так беспокоит, то потом вернешь, — улыбнулась брюнетка. Она подперла голову ладонью и продолжила: — Меня зовут Астрид Мейер.

— Брион Моралез, — робко ответил тот, выдавливая из себя улыбку. Слишком все это странно. Он не понимал, почему все так добры. Заметив вдали Дарена, парень поежился. Ну, почти все добры. Взяв в руки вилку, он отделил небольшой кусочек от мяса и запустил его в рот. Пусть это всего лишь буфет, но, стоит признать, весьма вкусно.

Бастет еще раз нажала на курок. Снова лишь щелчок. И эта ячейка барабана оказалась без пули. В голове все перемешалось. Невольно девушка вспомнила себя семь лет назад. Вспомнила день, когда ее выпустили из колонии, в которую она угодила за убийство того ребенка в школе.

Баст стояла напротив двери отчего дома. Рука поднялась, чтобы постучать. Металл отозвался на каждый звук противным лязгом. Дверь со скрипом отодвинулась. На пороге стоял отец. Впрочем, это животное нельзя назвать отцом: грязная майка, покрытая следами еды, скрывала жирное пузо, на запястьях красовались металлические кольца, в носу сережка. Голова с темными жесткими волосами, огромные щеки, заплывшие жиром руки и ноги. Мужчина почесал живот, а затем посмотрел на девицу перед собой. За эти шесть лет она стала настоящей красавицей: серые волосы чуть ниже шеи, собранные в хвост, выразительные карие глаза, черные одеяния, выданные при выходе из тюрьмы, сандалии, обстриженные ногти. Лишь шрамы выдавали все издевательства, которые вынесла девушка.

— Я дома, папа, — осторожно произнесла она.

Мощный удар пришелся в челюсть, от чего несчастная упала наземь. Пальцы задрожали, карие глаза устремили ошарашенный взор на родного человека. Тот лишь несколько раз чавкнул чем-то, что жевал все это время, а затем схватил девицу за шею и поднял над землей. Удержать ее он смог лишь несколько секунд, так как рука, на которой помимо жира вряд ли есть работоспособные мышцы, неспособна удержать тело пятидесятикилограммовой девушки. Она испуганно посмотрела в его озлобленные глаза, кривую улыбку с несколькими отсутствующими зубами. Его челюсть дернулась, шипящий голос вырвался наружу:

— Смеешь называть себя моей дочерью? Ты ничтожество! Убийца, которая недостойна находиться в моем доме. Но раз уж пришла, — он схватил ее за волосы второй рукой и потащил внутрь квартиры, направляясь к залу.