Дива Никотина. История о том, как табак соблазнил мир

...О табак, табак!
С востока до страны, где гаснет день.
Равно ты услаждаешь турка лень
И труд матроса. В негах мусульмане
Соперник ты гаремного дивана
И опиума. Чтит тебя Стамбул;
Но люб тебе и Страида спертый гул
(Хоть ты там хуже). Сладостны кальяны.
Но и янтарь струит твои туманы
Пленительно. К тебе идут уборы;
Но все ж краса нагая тешит взоры
Милей: и твой божественный угар
Вполне изведал лишь знаток сигар! [6]

Хотя романтизм и Пиренейская война проложили путь к повторному появлению курения в британских высших кругах, общество в целом его по-прежнему не принимало. Курение допускалось только вне помещений и не стало еще характерной особенностью многолюдных приемов, раутов и прочих общественных собраний. Общество по-настоящему приняло курение сигар только после того, как курить стали офицеры-кавалеристы. Курить в седле было гораздо удобнее, чем пользоваться табакеркой. С сигарой во рту можно было держать в руках пику или саблю, и к тому же, по счастливому совпадению, она хорошо подходила к пышной растительности на лице: борода и усы были очень популярны у драгунов того времени.

 После военных успехов Англии на континенте и последовавших за ними великолепных лондонских празднеств возникло повальное стремление вооружаться и сражаться с французами. Денди бросились покупать патенты в конные полки, где их ожидала красивая форма и породистые лошади. Они создавали новые эталоны галантного поведения и остроумия и учились курить сигары. Все три умения представлены в следующем отрывке из «Ярмарки тщеславия», где ставший кавалеристом денди обращается к впечатлительной и жизнерадостной Бекки Шарп:

— Вам не мешает моя сигара, мисс Шарп?

Напротив, мисс Шарп больше всего на свете любила запах сигары на свежем воздухе и как-то даже попробовала покурить — с прелестнейшими ужимками выпустила облачко дыма, слегка вскрикнула, залилась тихим смехом и вернула деликатес капитану. Тот, покручивая ус, тотчас же раскурил сигару так, что на конце ее появился яркий огонек, пылавший в темных зарослях красной точкой.

— Черт!.. Э-э!.. Ей-богу… э-э, — божился капитан, — в жизни не курил такой чудесной сигары! — Его умственное развитие и умение вести беседу были одинаково блестящими и вполне подобали тяжеловесному молодому драгуну. [7]

Британским кавалеристам вскоре представился случай проявить свои военные, а заодно и светские навыки, когда Наполеон бежал с Эльбы и, призвав к себе ветеранов, попытался вновь вернуть господство в Европе. Союзники поспешили созвать армии, и противоборствующие стороны встретились под бельгийской деревней Ватерлоо.

Очевидная одержимость англичан внешним видом маскировала их небрежение личной опасностью. Английские кавалеристы были известны своей храбростью, красотой и глупостью. Их тактика состояла из одного-единственного маневра — стремительной атаки, которая совершалась таким образом, словно они преследовали лису. Первый бой с французами у Катр-Бра, накануне сражения при Ватерлоо, впечатлил ветерана Пиренейской войны: «Сердце радовалось, видя, с каким азартом лейб-гвардейцы вступили в дело; они без колебаний ринулись в бой и раскидали противника по сторонам». Пехотинцы были поражены, когда увидели, что английские кавалеристы покинули поле боя, чтобы переодеться, — они не хотели сражаться в грязных мундирах.