Дива

Кухналёв тут же доложил губернатору результаты опроса, пообещал к вечеру найти принцессу с Костылём и попросил не извещать пока короля, а лучше напоить его, чтоб сломался и завалился спать. В это время ко­е-как приполз автобус с милиционерами, бывшими в оце­плении, и началось прочёсывание близлежащего леса. Ровная цепь помелькала на поле, углубилась в берёзо­вую рощу и пропала. А когда через сорок минут верну­лась, уже разрозненная, малыми группами, выяснилось, что потерялось трое сотрудников. Причём каждый был с рацией, но почему-то на вызовы не отвечал. Командо­вавший милиционерами капитан хотел было отказать­ся от поиска, ссылаясь на усталость сотрудников: тре­тий день стояли в оцеплении, — но попал под дружный рёв дуумвирата и снова погнал подчинённых в лес, уже в другом направлении. На сей раз не вернулось ещё чет­веро! Их подождали, постреляли из ракетницы, и Кухналёв всё-таки дал отбой: начался дождь со снегом и ве­тром. Одетые по-летнему милиционеры залезли в свой автобус, а охранники натянули тент и развели костёр воз­ле лабаза — кроме сырости заметно похолодало, а ран­ние сумерки довершили этот ненастный день. К тому же пришло сообщение, что в район исчезновения принцес­сы кроме воздушной группы МЧС выдвинулись ещё три наземные, вооружённые тепловизорами и прочей тех­никой поиска.

Зарубин поймал себя на мысли, что тихо ненавидит уже всех — Кухналёва, Недоеденного, своего шефа Фефелова, который всё ещё летал на вертолёте, грызущихся между собой егерей и даже безобидного генерала Гришу. Бродя по полю в одиночестве и размышляя над природой собственной агрессии, он вдруг наступил на что-то мяг­кое и сначала отдёрнулся: медвежьих свежих куч в ов­сах было в избытке. Но потом потрогал ногой, поднял и на ощупь понял: декоративная боярская шапка Деда Мороза!

И в тот же миг вспомнил предсказание Боруты: прин­цесса бежала с артистом!..

Когда Зарубин видел его в последний раз на этом поле, Дед Мороз был в шапке и убежал в ней. Конечно, он мог потом вернуться и потерять её, но не бросил бы. Значит, уронил шапку впопыхах, когда нельзя было останавли­ваться...

Деда Мороза здесь тоже считали нечистой силой, и идти сейчас к Кухналёву, чтоб сдать вещественное до­казательство, равносильно подставиться под его неу­молимый вздорный нрав. Неизвестно, что ему в голову взбредёт, однако в любом случае присутствие на поле от­мороженного артиста — факт очень важный. И хочешь или не хочешь, но прямо указывающий на то, что пред­сказания утонувшего Боруты подтверждались!

Кухналёв вместе с Мидаком откровенно дремали в ма­шине, и когда Зарубин открыл дверцу, оба вздрогнули и сделали озабоченный вид. Полковник оглядел наход­ку оловянным взором, потянул носом, затем конкретно понюхал.

— Знакомый мускусный запах... Где взял?

— Недалеко от лабаза, на поле.

— Если её схватил артист, — стал размышлять он, — значит, и меня тоже? Ты это хочешь сказать?

Ему можно было не отвечать. В возможности Деда Мороза Кухналёв поверить не мог, да и обидно было ез­дить на загривке сумасшедшего, куда интереснее звучит история про снежного человека.

На сей раз полковник прежней резкости не проявил.

— Нет, исключено. А челюсти?.. — И привстал. — Это... что такое?

Высунул палец сквозь дырку в шапке.

Судя по характерным следам, это была пулевая про­боина навылет.

— Час от часу не легче, — привставший было Мидак обрушился на сиденье. — Неужели принцесса стреляла по артисту? Только убийства не хватало...

— Дед Мороз жив и здоров, — заверил Зарубин, — И даже счастлив! Потому что он сейчас рядом со своей возлюбленной.

— Бред! — полковник и слушать не хотел. — Это ты Боруту наслушался? Ещё про чёрный вертолёт расскажи!

Зарубин молча закрыл машину и подался к егерям, которые тоже развели свой костёрчик и повесили чай­ник: всех мучило похмелье, но никто не смел выпить. Че­рез некоторое время полковник с шапкой в руке пришёл туда же и, судя по поведению, хотел помириться с учё­ным, начал выдвигать новую версию — о причастности Деда Мороза к похищению принцессы!

Но тут нашлась одна из пропаж, вернулись три заблу­дившихся милиционера, и не с пустыми руками — при­вели с собой телохранителя Её Высочества! Он оказался в одном ботинке, сильно хромал, натовский камуфляж был изодран, в том числе даже на спине, под глазом синяк, лицо поцарапано, и самое главное, где-то поте­рял карабин. Было полное ощущение, что и этот попал в лапы снежного человека и сейчас начнёт рассказывать байки, как Кухналёв. Однако первые пять минут телохра­нитель ничего толком объяснить не мог, хотя к нему об­ращались аж на трёх языках. Больше других переживал генерал Гриша: всем иностранным охотникам по причи­не секретности непротокольной охоты он выдал казённое оружие под личную гарантию и теперь отвечал головой.