Дивергент

лицо в крови, а его одежда испачкана следами. Его аккуратно расчѐсанные волосы теперь

взъерошены. Он не двигается.

В нескольких футах от него, Эдвард лежит в луже собственной крови.Пуля попала ему в

живот. Есть и другие люди на земле, люди, которых я не узнаю, люди, которые были

растоптаны или расстреляны. Я подозреваю, что пули предназначалась для Эдварда и

только для него -другие были просто свидетелями.

Я дико смотрю вокруг, но я не вижу стрелка. Кто бы это ни был, кажется, он растворился

в толпе.

Я бросаю кувалду рядом со смятым кубком и склоняюсь над Эдвардом, Отречение камнем

давит на меня. Его глаз метается из стороны в сторону под веком - он жив, пока что.

— Мы должны доставить его в больницу, — говорю я тем, кто мог бы меня услышать.

Многие уже ушли.

Я смотрю на Трис через плечо и на мужчину Эрудита, который почти не двигается. — Это

13

он... ?

Еѐ пальцы находятся на его шее и она ощупывает пульс, еѐ глаза пусты и широко

распахнуты. Она качает головой. Нет, он не выживет. Я не думаю, что он еще жив.

Я закрываю глаза. Чаши фракций отпечатались на моих веках лежащими на боку с

содержимым, разбросанным по улице. Символы нашей прежней жизни разрушены -

человек погиб, остальные ранены - ради чего?

Просто так. Ради пустого, узкого видения Эвелин: города, где людей вырывают из

фракции против их воли.

Она хотела, чтобы у нас было больше пяти выборов.Теперь у нас ни одного.

Я точно знаю то , что я не могу быть ее союзником, никогда бы не смог.

- Нам нужно идти, - говорит Трис, и я знаю, что речь идѐт не о том, чтобы покинуть

Мичиган Авеню, не о том, чтобы отвести Эдварда в больницу; она говорит о городе.

- Нам нужно идти, - вторю я.

В полевом госпитале,в штаб-квартире эрудитов пахнет химикатами,мой нос практически

не дышит. Я закрыл глаза и жду Эвелин.

Я так зол, что даже не хочу здесь сидеть, я просто хочу собрать свои вещи и уйти. Она, должно быть, планировала, что демонстрация, или она бы не знали об этом днем раньше, и ей, должно быть, известно, что он выйдет из-под контроля, напряженность с

управлением выше, чем они являются. Но она все равно сделал это. Сделать большое

заявление о фракциях было важнее, чем ее безопасность или потенциальные потери

жизней. Я не знаю, почему это меня удивляет.

Я слышу еѐ голос и как открываются двери лифта: — Тобиас!

Она подбегает ко мне и хватает меня за руки, которые были липкими от крови. Еѐ глаза

широко открываются от страха и она говорит. — Тебе больно?

Она беспокоится обо мне. Эта мысль поднимает во мне маленький кусок тепла — она, должно быть, любит меня и заботится обо мне. Она по-прежнему способна любить.

- Кровь Эдварда. Я помогал нести его сюда.

— Как он? — говорит она.

Я отрицательно качаю головой. — Мертв.

Я не знаю, как это еще сказать.

Она отступает назад,выпуская мои руки и садится на один из стульев в комнате

ожидания.Мама обняла Эдварда после того как он сбежал из Бестрашия.Наверное она

научила его быть снова воином ,после потери его глаза и его фракции и его положения.Я

никогда не знал ,что они были так близки ,но я вижу это сейчас , в просвете со слезами на

глазах и дрожью в пальцах.Это те самые эмоции которые я видел ,когда был ребенком

,когда мой отец ударил в стену нашей гостинной.

Я прогоняю память прочь и пытаюсь спрятать еѐ в ящик, который словно был слишком

маленьким для неѐ

-Мне очень жаль,- говорю. Я не знаю, действительно ли я сказал это или только хочу

сказать так она до сих пор думает, что я на ее стороне. Затем я добавляю: -Почему ты не

сказала мне о демонстрации?

Она качает головой. -Я не знала об этом.

Она лжет. Я знаю. Я решил дать ей шанс. Я могу остановиться на ее хороших

сторонах,для того чтобы избежать конфликта с ней. Или может быть, я просто не хочу, чтобы давила, нависшая над нами обоими смерть Эдварда. Иногда мне сложно,сказать, где заканчивается стратегия и начинается симпатия к ней.

-О.- Я почесал за ухом. -Ты можешь пойти и посмотреть на него, если хочешь.

- Нет.- Она отдаляется.- Я знаю , как выглядит тело. - Отходит дальше.

- Может быть, я должен идти.

- Подожди , - говорит она и дотрагивается до пустого стула между нами. - Пожалуста.

Я сажусь рядом с ней , и хотя говорю себе ,что я просто тайный агент,подчиняющися ее

14

мнимому лидерству, я чувствую себя сыном который утешает свою скорбящую мать.

Мы сидим , касаясь друг друга плечами, наше дыхание сливается в один и тот же ритм, и

мы не говорим ни слова.

Глава 7. ТРИС.

Кристина вращает черный камень в руке вновь и вновь, пока мы идем. Мне нужно

несколько секунд, чтобы понять, что на самом деле это кусок угля из чаши Бесстрашных c Церемонии Выбора.

-Я действительно не хотела поднимать эту тему, но я не могу перестать думать об этом, –

говорит она. – Нас было десять инициируемых, и только шесть все еще живы.

Впереди нас ждет Хэнкок-Билдинг, и за ее пределами, Лейк-Шор-Драйв,тот участок

тротуара, над которым я когда-то летала как птица. Мы ходим по потрескавшемуся

тротуару бок о бок, наша одежда, которая была перепачкана в крови Эдварда теперь

сухая.

Он не ударил меня еще и то, что Эдвард, на сегодняшний день наиболее талантливый