Дивергент

" Возможно," Тобиас признает. "Но зачем ему чувствовать себя виновным за измену тебе, если он не любит тебя?"

Я киваю. Я знаю, что Калеб любит меня, и всегда любил, даже когда он делал мне больно.

Я знаю, что я люблю его, тоже. Но это кажется неправильным в любом случае.

Тем не менее, я могу на мгновение успокоиться, зная, что это то, что мои родители, возможно, поняли бы, если бы они были здесь сейчас.

"Возможно сейчас не лучшее время", говорит он, "но есть то, что я хочу сказать тебе."

Я сразу напрягаюсь, боясь, что он собирается назвать некоторые мои преступления , которые остались без ответа или признание

что разъедает его, или что-то в равной степени тяжелое. Не могу прочесть его выражение

лица.

"Я просто хочу поблагодарить тебя", говорит он, понизив голос. "Группа ученых сказал

тебе, что мои гены были повреждены, что со мной было что-то не так

-Они показали тебе результаты испытаний, которые доказали это. И даже я начал в это

верить ".

Он касается моего лица, его большой палец скользит по моей скуле, и его глаза в моих

неотрывно и настойчиво.

"Ты никогда не верила в это," говорит он. "Не на секунду. Ты всегда настаивала, чтобы я

был. . . Я не знаю,, невредимый ".

Я покрываю его руку своею рукою.

"Ну, ты такой на самом деле"

"Никто никогда не говорил мне, этого раньше", говорит он тихо.

"Это то, что ты заслуживаешь услышать:" Я говорю уверенно, мои глаза наполняются

слезами. "Что ты все, что тебе стоит любить, что ты лучший человек, которого я когда-

либо знала."

Как только последние слова слетают с моих уст, он целует меня.

Целую его обратно так сильно что больно, и впиваюсь пальцами в его рубашку. Я толкаю

его по коридору и через одну из дверей в скудно обставленной комнате возле общежития.

Я громко пинаю дверь пяткой.

Так же, как я настаивала на его значимости, он всегда настаивал на моей силе, настаивал, что моя способность больше, чем я думаю. И я знаю, без слов, что это то, что

делает любовь, когда это правильно - она заставляет вас быть больше, чем вы думали вы

могли бы быть.

Это правильно.

Его пальцы скользят по моим волосам и обвиваются вокруг них. Мои руки дрожат, но

меня не волнует, что он может заметить это, меня не волнует, что он может знать, что я

боюсь того, как сльно это чувствуется. Я сжимаю его рубашку в кулаки, дѐргая его ближе, и выдыхаю его имя у его рта.

Я забываю, что он другой человек, и вместо этого чувствую, что он другая часть меня, 145

такая же важная, как средце, или глаза, или руки. Я снимаю его рубашку через его голову.

Я скольжу пальцами по его коже, которую я онажила, представляя что это моя

собственная.

Его руки сжимают мою рубашку, и я снимаю еѐ, а затем я вспоминаю, я вспоминаю ято я

маленькая, с плоской грудью и болезненной бледностью, и я отступаю назад.

Он смотрит на меня, не так, как будто он ждѐт объяснений, а так, как будто я

единственная вещь в комнате, на которую стоит посмотреть.

Я смотрю на него тоже, но все, что я вижу, заставляет меня чувствовать себя хуже - он

такой красивый, даже тѐмные чернила, вьющиеся по его коже, делают его произведением

искусства. Минуту назад я была убеждена, что мы отлично подходим друг другу, и

наверняка мы всѐ ещѐ подходим, но только когда на нас одежда.

Но он всѐ ещѐ смотрит на меня так.

Он улыбается маленькой, застенчевой улыбкой. Затен он кладѐт сво руки на мою талию

привлекает меня к себе. Он наклоняется и целует меня, между своими пальцами, шепча

"красиво", напротив моего желудка.

И я верю ему.

Он стоит и прижимает свои губы к моим, его рот открыт, его руки на моих голых бедрах, большие пальцы уходят под верхнюю часть моих джинсов. Я прикасаюсь к его груди, операясь на него, чувствуя его вздох, поющий в моих костях.

"Я люблю тебя, ты знаешь" говорю я

"Я знаю" отвечает он

С иронией подняв брови, он наклоняется и обвивает свои руки вокруг моих ног, бросая

меня через плечо.

Смех вырывается из моего рта, наполовину радостный, наполовну нервозный. И он несѐт

меня через комнату, бесцеремонно бросая на диван.

Он ложится рядом со мной, и провожу пальцами по пламени, нарисованном напротив его

грудной клетки. Он сильный, и гибкй, и уверенный.

И он мой.

Я прижимаю свои губы к его.

Я так боялась, что мы будем просто продолжать сталкиваться снова и снова, если мы

будем оставаться вместе, и что в конечном итоге столкновения сломают меня. Но теперь я

знаю, что я, как лезвие, а он похож на точильный камень -

Я слишком сильна, что бы сломаться так легко, и я становлюсь лучше, острее, каждый раз, когда я прикасаюсь к нему.

ГлаваСорок вторая

Первое, что я вижу, когда просыпаюсь, всѐ ещѐ лѐжа на диване в комнате отеля, это

птицы, летящие над ее ключицей. Еѐ рубашка, поднятая с пола в середине ночи потому

что стало холодно, стянута вниз с одной стороны, на которой она лежит.

Мы и прежде спали рядом с друг другом, но сейчас всѐ по другому.

Каждый раз мы делали это, что бы утешить или защитить друг друга; на этот раз мы здесь

потому, что хотим - и потому, что заснули прежде, чем смогли бы вернуться в общую

комнату.

Я протягиваю руку и касаюсь кончиками пальцев еѐ татуировки, и она открывает глаза.