Дивергент

– По крайней мере, ты не боишься уколов, – замечает он. – Я впрысну тебе маячок, который активируется, только если тебя сочтут пропавшей. Обычная предосторожность.

– И часто люди пропадают? – хмурюсь я.

– Нечасто, – ухмыляется Эрик. – Это новая разработка, любезность Эрудиции. В течение дня мы обработали всех лихачей, и, полагаю, остальные фракции очень скоро последуют нашему примеру.

У меня сводит живот. Я не могу позволить ему что-либо впрыскивать, особенно нечто, разработанное эрудитами… возможно, даже Жанин. Но и отказаться я не могу. Если я откажусь, он вновь подвергнет сомнению мою лояльность.

– Хорошо, – с трудом говорю я.

Эрик направляется ко мне с иглой и шприцем в руке. Я убираю волосы с шеи и наклоняю голову набок. Я смотрю в сторону, пока Эрик протирает мою шею антисептической салфеткой и вводит иглу под кожу. По шее разливается боль, резкая, но мимолетная. Он убирает иглу в ящик и налепляет на место укола пластырь.

– Банкет через два часа, – сообщает он. – На нем будет объявлен твой ранг среди других неофитов, в том числе прирожденных лихачей. Желаю удачи.

Небольшая толпа высыпает из комнаты, но Тобиас задерживается. Он останавливается у двери и манит меня за собой, и я повинуюсь. Стеклянный зал над Ямой кишит лихачами, некоторые ходят по канатам у нас над головами, другие болтают и смеются, сбившись в кучки. Он улыбается мне. Похоже, он ничего не видел.

– Говорят, тебе встретилось всего семь препятствий, – замечает он. – Практически неслыханно.

– Ты… ты не наблюдал за симуляцией?

– Только на экранах. Лидеры Лихости – единственные, кто видит все, – отвечает он. – Похоже, они поражены.

– Ну, семь страхов не так поразительны, как четыре, – возражаю я, – хотя тоже неплохо.

– Я удивлюсь, если ты не получишь первый ранг, – заверяет он.

Мы входим в стеклянный зал. Толпа еще здесь, но поредела после того, как последний неофит – я – закончил испытание.

Люди замечают меня через несколько секунд. Я держусь рядом с Тобиасом, пока на меня показывают пальцами, но не могу идти достаточно быстро, чтобы избежать одобрительных возгласов, хлопков по плечу, поздравлений. Глядя на людей вокруг, я понимаю, какими странными они показались бы моему отцу и брату и какими нормальными кажутся мне, несмотря на множество металлических колечек в лицах и татуировок на плечах, шеях и торсах. Я улыбаюсь им в ответ.

Мы спускаемся по лестнице в Яму.

– У меня есть вопрос. – Я прикусываю губу. – Что тебе рассказали о моем пейзаже страха?

– Вообще-то ничего. А в чем дело?

– Да так, ерунда. – Я ногой отбрасываю камешек с тропинки.

– Ты собираешься вернуться в спальню? – спрашивает он. – Потому что если тебе нужен мир и покой, ты можешь остаться со мной до банкета.

У меня сводит живот.

– Что случилось? – спрашивает он.

Я не хочу возвращаться в спальню и не хочу бояться его.

– Идем, – соглашаюсь я.

Он закрывает за нами дверь и сбрасывает ботинки.

– Хочешь воды?

– Нет, спасибо. – Я держу руки перед собой.

– С тобой все в порядке? – Он касается моей щеки, кладет на нее ладонь, перебирает мои волосы длинными пальцами.

Он улыбается и целует меня, придерживая за голову. Жар медленно разливается по мне. И страх, зудящий в груди, как сигнал тревоги.

Не отпуская мои губы, он снимает с меня куртку. Я вздрагиваю, когда она падает, и отталкиваю его, мои глаза горят. Не знаю, почему я так себя чувствую. Я не чувствовала ничего подобного, когда он целовал меня в поезде. Я прижимаю ладони к лицу, закрывая глаза.

– Что? Что не так?

Я качаю головой.

– Не говори мне, будто ничего не случилось.

Его голос холоден. Он хватает меня за руку.

– Слушай. Посмотри на меня.

Я отнимаю ладони от лица и поднимаю взгляд. Его обиженные глаза и яростно стиснутые зубы поражают меня.

– Иногда я задумываюсь, – как можно спокойнее произношу я, – какой тебе в этом прок. В этом… что бы это ни было.

– Какой мне в этом прок, – повторяет он и отступает, качая головой. – Ты идиотка, Трис.

– Я не идиотка. И потому прекрасно вижу, насколько странно, что из всех девчонок на свете ты выбрал меня. Как будто тебе нужно только… гм, ну ты знаешь… это…

– Что именно? Секс? – Он сердито смотрит на меня. – Знаешь, если бы мне было нужно только это, ты не была бы первой в моем списке.

У меня такое чувство, будто он ударил меня под дых. Конечно, я не первая в его списке… не первая, не самая красивая, не желанная. Я прижимаю ладони к животу и отворачиваюсь, борясь со слезами. Я не из тех, кто плачет. И не из тех, кто кричит. Я несколько раз моргаю, опускаю руки и смотрю на него.

– Я ухожу, – тихо говорю я. И поворачиваюсь к двери.

– Нет, Трис.

Он хватает меня за запястье и заставляет вернуться. Я со всей силы отпихиваю его, но он хватает мое второе запястье, удерживая скрещенные руки между нами.

– Извини, что сказал это. Я имел в виду, что ты не такая. И я понял это, когда встретил тебя.

– Ты был препятствием в моем пейзаже страха. – Моя нижняя губа дрожит. – Ты в курсе?

– Что? – Он отпускает мои запястья и снова кажется уязвленным. – Ты боишься меня?