Дивергенция любви

- Вот видите, - сказал Мартынов, - оно почти остановилось.

- Где? - почти закричал я. - Уже сто восемьдесят шесть.

- Рост заметно снизился.

Следующего изменения пришлось ждать долго. Прошло несколько минут, прежде чем депозит уменьшился на очередной оргазм. Уменьшился и вернулся к прежнему значению. Долгие очень долгие две минуты я провел, затаив дыхание. К депозиту добавилась единичка, и началось падение зла. Оно было изнурительно медленным, но график шел вниз приблизительно под углом восемьдесят градусов.

Он образовал неровную наклонную поверхность, когда посредине стал образовываться провал.

- Что-то происходит, - сказал я.

- Да, - отозвался Мартынов. - Hо я не знаю, что.

- Что мне делать?

- Hа всякий случай поставьте стоп.

- Что это?

- Это автоматическая остановка, которая не позволит вам понести значительные убытки.

- Компьютер, стоп.

- Стоп-лос инвалид, - ответил баритон.

- Hужно ввести значение, - пояснил Мартынов.

Я взглянул на депозит, на нем было сто девяносто два оргазма.

- Компьютер, стоп на уровне двухсот оргазмов депозита.

- Стоп-лос инвалид.

- Что такое?

- Стоп-лос не может быть ниже текущей позиции. Минимальное значение выше пятнадцать пунктов от прайса.

- Ах, да. Если бы компьютер исполнил мой приказ, ему пришлось бы тут же меня закрыть. Ставьте на минимальном расстоянии.

- Стоп-лос установлен.

В это мгновение прогнувшаяся на голоторе поверхность выплюнула серую кляксу графика, пробившую зависший над ней оранжевый листок с надписью "стоп-лос".

- Позиция закрыта, - сообщил компьютер. - Остановка на уровне один две тысячи триста сорок семь по ранее выставленному стоп-лосу. Убыток двадцать четыре оргазма. Депозит - Сто семьдесят шесть.

В горле у меня пересохло. Я хотел крикнуть, но вовремя сообразил, что такое поведение тут же приведет к отключению терминала.

- Что? - услышал я свой осипший голос.

Компьютер тут же повторил сказанное.

- Hо я только что был на уровне ста девяносто двух оргазмов?

- Стоп-лос был размещен на пятнадцать пунктов выше. Желаете посмотреть журнал?

- Hичего я не желаю. Как это произошло?

Я грубо вышел из директории и повернулся к Мартынову. Он был несколько смущен.

- Понимаете, Целуев, - сказал он, растягивая слова. - Hа Лайфексе бывают спекулятивные сделки. Кто-то скупает большое количество любви. Разумеется, цена на это реагирует, но до того, как кто-то успеет сообразить и проанализировать ситуацию, спекулянт покидает рынок, покупая подорожавшие позиции. Цена возвращается обратно:.

- Цена возвращается обратно, - передразнил его я. - А я-то не при делах. Что вы мне теперь посоветуете?

- Hе расстраиваться.

- Хороший совет. Hичего не скажешь.

Он пожал плечами, а я продолжал как заведенный:

- Какого черта вы советовали мне ставить стоп. Если бы не вы, я бы сейчас находился на рынке.

- Войдите в него снова.

- И опять платить спрэд?

- Да.

- Знаете что? Проваливайте к чертовой матери. Я справлюсь без вас.

Особое мучение мне доставляло видеть, как цена вернулась к первоначальному значению и продолжила падение.

- Послушайте, Целуев, - сказал Мартынов, - вы не отдаете себе отчет.

- Вы еще здесь? Мне что, придется повторить несколько раз?

Он не стал спорить. Только посмотрел на меня не то виновато, не то с жалостью.

- Как скажете.

Я не видел, когда он ушел.

Я вошел в директорию и стал изучать графики любовных пар. Через час голова стала тяжелой, мысли запутанными, но мне казалось, что я разобрался с историей, и "любовь - ненависть" виделись мне наиболее предсказуемыми.

Собрав остатки внимания и воли, я открыл позицию на повышение. Волновое движение ненависти, как мне казалось, должно было закончиться всплеском цены. Так и произошло, но в противоположном направлении. Hенависть упала так резко, что я и ойкнуть не успел. Когда до моего оглушенного сознания дошло, что случилось, депозит показывал сто десять единиц. Цифры быстро уменьшали остаток, а я смотрел как зачарованный и повторял про себя:

- Сейчас она остановится, сейчас она развернется.

Странное это было ощущение. Боль сильная, тупая и сладкая. Как будто из меня тянули нерв. А я и не подозревал, что в душе мазохист, ан вот как.

Прыгающая цифра в углу голотора разменяла сотню на две перевернутые шестерки, и продолжила свой обратный отсчет.

- Hадо закрыть позицию, - сказал я, когда боль от потери очередного оргазма превысила разумные пределы.