Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский

Вполне возможно, что после указанных событий у Сталина и его ближайшего окружения (Ворошилов, Каганович, Молотов и др.) значительно усилились подозрения в отношении некоторых членов Политбюро и ЦК ВКП(б). Как следует из различных источников, неприязнь к Сталину действительно имела место, отражая как политические противоречия в среде высшего и среднего руководящего состава партии, вооруженных сил и органов госбезопасности, так и личные амбиции.

Мы считаем, что в конце 1933 – начале 1934 года у Сталина могла появиться, а затем и усилиться мания преследования. После того как на «съезде победителей» (26 января – 10 февраля 1934 г.) против вождя было подано 292 голоса из 1218, подсознательный страх перед утратой власти или даже перед физическим устранением мог стать доминирующим фактором, определившим многие поступки «рябого горца». Несомненно, Сталин знал, что за день до выборов в ЦК на квартире Г.К. Орджоникидзе собрались оппозиционные делегаты съезда, пытавшиеся убедить С.М. Кирова в необходимости отставки Сталина.

Вскоре после убийства Кирова (1 декабря 1934 г.) Сталин и его сторонники из числа партийной верхушки принимают решение о применении мер физического воздействия к врагам партии и государства во время проведения следственных действий. В первую очередь это относилось к арестованным контрреволюционерам, отказывающимся давать показания, большинство из которых вождь воспринимал в качестве своих личных врагов. Оглядываясь назад, мы можем с уверенностью сказать, что странную смерть Кирова группировка Сталина использовала как повод для расправы со своими политическими противниками в ходе очередной «партийно-фракционной войны».

Убийство первого секретаря Ленинградского губкома ВКП(б) стало поводом к началу так называемой «большой чистки» в партии, органах безопасности, армии, советских и хозяйственных органах. Один из ее начальных этапов – так называемое «Кремлевское дело» 1935 года.

В июне 1935 года на пленуме ЦК ВКП(б) с докладом «О служебном аппарате Секретариата ЦИК Союза ССР и товарище А. Енукидзе» выступил секретарь ЦК ВКП(б) Н.И. Ежов. В докладе говорилось, что при попустительстве Енукидзе на территории Кремля была создана террористическая сеть с целью убийства «товарища Сталина». По этому делу были осуждены 110 человек: 30 – Военной коллегией Верховного Суда и 80 – Особым совещанием при НКВД.

Согласно официальной версии, в «заговоре» участвовали четыре контрреволюционные террористические группы: группа служащих правительственной библиотеки во главе с Н.А. Розенфельдом (племянником Л.Б. Каменева); троцкистская группа комендатуры Кремля; троцкистская группа военных работников во главе с начальником отделения РУ РККА М.К. Чернявским; белогвардейская группа Г.Б. Синани-Скалова (сотрудник спецслужбы Коминтерна). Идеологом покушения назывался находившийся в ссылке Л.Б. Каменев (Розенфельд).

Согласно другой версии, «Кремлевское дело» инспирировал Г.Г. Ягода с целью взять под контроль НКВД охрану Кремля, которая находилась в ведении Наркомата обороны. В пользу этой версии говорит то, что в числе осужденных были дежурные помощники коменданта Кремля В.Г. Дорошин и И.Е. Павлов, секретарь коменданта Кремля А.И. Синелобов, бывший комендант Большого Кремлевского дворца И.П. Лукьянов, бывший начальник административно-хозяйственного отдела комендатуры Кремля П.Ф. Поляков. При этом Ягода обвинил Енукидзе в противодействии органам госбезопасности.

Действия Сталина показывают, что он не доверял никому. Чтобы получить компрометирующие сведения на тех или иных высокопоставленных лиц или проверить их, генсек использовал возможности так называемого «особого сектора» – личной секретной службы, надежно замаскированной в структуре аппарата ЦК ВКП(б). В большинстве мемуаров (особенно сотрудников спецслужб, напрямую общавшихся со Сталиным) отмечается поразительная глубина и точность информированности вождя по большинству оперативных вопросов. Были заговоры или нет – в любом случае генсек преследовал цель установить личный контроль над всеми силовыми структурами государства.

Сталин руководствовался принципом «Разделяй и властвуй!», не позволяя чрезмерно усилиться ни одному из конкурирующих ведомств и почти всегда действуя по одной схеме. Путем кадровых перестановок он изолировал своих противников друг от друга и, опираясь на одни группировки, уничтожал членов других. При этом он создавал такие условия, при которых для одних его противников открывались перспективы карьерного роста – за счет других, сходивших с политической арены.