Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский

«„Необходимо внести ясность и в еще один принципиальный вопрос. Речь идет о якобы широкой подготовке к партизанской войне… в конце 1920-х – начале 1930-х годов. Действительно, подготовительные меры для организации партизанской войны на западе страны осуществлялись в этот период. Однако тогда просчитывались варианты ведения диверсионной работы в связи с возможным осложнением социально-политической обстановки в Польше, Румынии, Прибалтийских государствах, но никак не ведение ее на нашей территории“.

Т.е. Судоплатов фактически дезавуирует совершенно все тезисы Старинова и Боярского относительно того, что в двадцатые годы на основании доктрины Фрунзе оборона государства якобы основывалась на сочетании борьбы на фронте и борьбы в тылах противника, оккупировавшего часть нашей территории.

Вообще, опора энтузиастов партизанства на идеи Фрунзе смотрится притянутой за волосы. Фрунзе высказывал идеи использования партизанства в обороне страны в 1924-м, когда ни о каких укрепрайонах в системе обороны страны речи не шло, умер он в 1925-м.

Военное руководство страны задумало строительство укрепрайонов в 1928-м: планировать в 1929-м, строить в 1929–1931-м.

Вероятнее всего, использование партизан Фрунзе задумывал как паллиативную меру в условиях, когда явно РККА не могла противостоять агрессорам и в этих условиях, как говорится, „хваталась за соломинку“. Разворачивание же строительства укрепрайонов указывает на то, что экономика страны была уже в состоянии справиться с этими расходами, а численность личного состава армии уже позволяла выделять некоторые формирования для гарнизонов УРов. Думается, что идея привлечения партизан к обороне страны утрачивала свою актуальность, и по мере того, как цепочка укрепрайонов становилась реальностью, партизанская подготовка сворачивалась. Руководство все меньше хотело тратить ресурсы и средства на сомнительные мероприятия.

От автора [Ю.Г. Веремеева]. Если говорить об обороне страны с разворачиванием боевых действий не на своей территории, а на территории сопредельных государств, то эта доктрина применялась нашим военным руководством после окончания Второй мировой войны и до гибели СССР в 1991 году. Правда, в несколько ином варианте. Тогда в Польше, Чехословакии, Венгрии, ГДР, где правили режимы, лояльные СССР, размещались советские войска (Северная группа войск, Группа Советских войск в Германии, Центральная группа войск, Южная группа войск). Официально эти группы войск решали задачи по защите братских стран социализма от агрессии блока НАТО, но фактически, в случае военного конфликта, бои бы развернулись в этих странах, тогда как территория СССР оставалась в неприкосновенности. Стратегия очень верная, умная и эффективная. И с использованием эффективного инструмента – полевых войск.

И еще у Судоплатова:

„Когда в 1941 году мы с участием ветеранов этих партизанских действий, будущих Героев Советского Союза С. Ваупшасова, Н. Прокопюка, К. Орловского проанализировали эти планы, то оказалось, что они были совершенно неадекватными обстановке, которая сложилась к тому времени. Изменилась конфигурация границ. И самое, пожалуй, главное – в районах Западной Белоруссии, Прибалтики и на бывших территориях Польши, отошедших к нам, сложилась неблагоприятная социально-политическая обстановка. Здесь сильны были антисоветские настроения и оппозиция“»[272].

Предположения Ю.Г. Веремеева оригинальны и как версия конечно же имеют право на существование. Однако в его рассуждениях, на наш взгляд, есть некоторые серьезные натяжки. Для начала приведем первую цитату из книги П.А. Судоплатова полностью (пропущенный Веремеевым текст выделен курсивом; вторая цитата, а в оригинале это неразрывный текст, приведена полностью и не повторяется):