Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский

Произведенным в 1953–1955 гг. предварительным следствием в отношении Серебрянской П.Н. в связи с неисполнением к ней приговора от 7 июля 1941 г. каких-либо других объективных доказательств ее преступной деятельности не установлено. Вместе с тем выяснено, что Серебрянская П.Н. до 1942 г. сотрудницей НКВД не являлась, а поэтому утверждение суда в приговоре об этом является необоснованным.

Второе дело на Серебрянскую П.Н. прекращено 11 августа 1955 г. на основании ст. 204, п. „б“ УПК РСФСР (1926 г.).

Рассмотрев материалы дела и дополнительного расследования, Военная коллегия Верховного Суда СССР, соглашаясь с заключением и руководствуясь ст. 50 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик,

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 7 июля 1941 года в отношении Серебрянской Полины Натановны по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело прекратить за недоказанностью ее участия в совершении преступления»[312].

Из воспоминаний Анатолия Яковлевича Серебрянского:

«Примерно через месяц-другой после возвращения в СССР Вилли Фишер разыскал меня.

Телефонный звонок:

„Здравствуй, Толя, это Фишер. Помнишь?“

Забыть я не мог, тем более что газеты ежедневно рассказывали о „богатыре с Волги“ – полковнике Абеле, а я уже знал, кто на самом деле под этой фамилией.

„Можешь приехать ко мне в Челюскинскую?“ – называет адрес.

„Конечно“.

Вот и дача. Очень волнуюсь. Конечно, я его узнаю, но с некоторым трудом. Это потом его портреты появились, сначала в кинофильме, затем и в газетах.

„Я узнал про отца, – говорит он. – Ужасная несправедливость. На днях меня принимал Конотоп (в ту пору – секретарь Московского обкома партии), и я ему рассказал об отце. Может быть, поможет“.

А что, собственно, в то время в деле моего отца мог сделать Конотоп? Разговаривали долго. Фишер расспрашивал о том, как я живу, есть ли какие-нибудь проблемы. От него я услышал, почему он назвался Абелем. Больше я его не видел».

Получив 8 августа 1966 года справку о реабилитации, Полина Натановна с неиссякаемой энергией повела борьбу за восстановление честного имени своего мужа.

Из воспоминаний Анатолия Яковлевича Серебрянского:

«Август 1966 года. Маму приглашают в ГВП на Кировскую, чтобы выдать справку о реабилитации. Вручающая справку – майор административной службы ГВП Юрьева – говорит: „Мы подготовили справки не только для вас, но и для Якова Исааковича. В последний момент Руденко не разрешил“.

До реабилитации отца оставались еще долгие пять лет».

Но как же тяжела была эта борьба одного человека против тех представителей партийно-государственной машины, которые ни при каких обстоятельствах не желали признавать, а тем более исправлять совершенные преступления! Так, 12 ноября 1968 года Полина Натановна получила ответ за номером 4в-23053-39 из Главной военной прокуратуры, подписанный старшим помощником главного военного прокурора полковником юстиции Н. Зарубиным:

«Ваша жалоба от 28 октября 1968 г. по делу СЕРЕБРЯНСКОГО Якова Исааковича, адресованная в Главную военную прокуратуру, рассмотрена и оставлена без удовлетворения. Оснований для реабилитации Серебрянского Я.И. не имеется»[313].

^{Отклонение просьбы о реабилитации Серебрянского Я.И. Главной военной прокуратурой СССР. 12 ноября 1968 г.}