Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов

В условиях государственной политики, неадекватной росту террористической активности, ответной реакцией на выступления левых политических группировок стало появление правых радикальных организаций. Целью последних было противодействие революционным экстремистским выступлениям, поддержка неограниченного самодержавия и борьба с любыми формами осуществления демократических преобразований. В ноябре 1905 г. организационно оформился «Союз русского народа», созданный при участии сотрудников Департамента полиции и поддержанный некоторыми представителями правящей элиты. Методы действий представителей правых организаций (пропаганда, устрашение политических противников, тактические приемы и т. п.) были зеркальным отражением методов левых организаций. Можно сказать, что экстремизм одних неизбежно приводил к выступлениям других.

Начались вооруженные столкновения боевых дружин правых и левых неправительственных организаций. Именно в этих столкновениях и рождался тот бесценный опыт, который в дальнейшем ляжет в основу тактики боевых действий малых подразделений в городских условиях.

Этот опыт доставался дорогой ценой. Боевик М. Виноградов вспоминал:

«…Боевую дружину, которая возвращалась в университет, чтобы там уже разойтись, ожидал кровавый финал. Нас было 80 человек вооруженных. Быстрым шагом подходили мы к университету с Никитской и заворачивали за угол против Манежа, как вдруг со всех сторон – перекрестный огонь, загремели выстрелы, и 40 человек дружинников уложили на месте, некоторые были ранены.

Засада была хорошо организована: угол Никитской и Манежа был освещен электричеством, тогда как на всех прилегающих улицах весь свет был потушен, и мы не могли видеть, кто и откуда в нас стреляет.

Мы проникли во двор университета, захватив всех своих убитых и раненых. За последним, оставшимся лежать на мостовой, я вернулся и унес [его] под градом пуль. Но и на двор еще сыпались пули, пока наконец нам не удалось войти в самое здание университета.

Там мы тотчас же забаррикадировались в ожидании дальнейших нападений, но ночь прошла спокойно. Раненых перевязали, убитых уложили на столы, а утром их увезли близкие, явившиеся за ними.

Ясно стало, что против винтовок нужна винтовка и, кроме того, нужна тактика уличного боя, нужна хорошо обученная боевая дружина, обученная и стрельбе с приемами передвижения и приемами боя, и с этой минуты я все внимание перенес на организацию такой дружины в Миусском парке.

Революционными связями были добыты средства – тысяча рублей, на них купили 40 винтовок-винчестеров, коротких, чтобы можно было носить их под пальто. К ложу каждой винтовки прибит был ремень, в который продевалась рука, после чего уже надевалось пальто. Винтовка оказывалась под мышкой, и дружинник по внешнему виду ничем не отличался от обыкновенного прохожего. Кроме того, были приобретены два маузера для руководителей – меня и т. Щепетильникова. На патроны денег не хватало, и пришлось обратиться к ассоциации инженеров, которая в складчину раскошелилась всего на 100 целковых на вооруженное восстание, каждый же „революционный“ банкет обходился им в несколько сот рублей.

В людском материале, разумеется, недостатка не было, и боевая дружина в 48 человек была быстро сорганизована. Дружина была разбита на 3 шашки по 16 человек. Нормальный строй был: 3 шашки, друг за другом по 4 ряда. Из этого строя по беззвучному сигналу дружина переходила мгновенно в любой строй: развернутый направо, налево, вперед, назад, в каре, по двум сторонам улицы и, главным образом, в рассыпной с использованием естественных прикрытий. Командовать дружиной приучался каждый дружинник, и во время упражнений командование велось по очереди всеми, по дню каждый. Цель была та, чтобы в случае гибели вождей дружина продолжала оставаться боеспособной. Начальники наши стояли в общих рядах, так что ничем не отличались от остальных дружинников. Для упражнения в строю мы отвели бывший цейхгауз во дворе и там целыми часами ежедневно вели строевые упражнения, пока не добивались полной отчеканенности движений.

Кроме различных видов строя мы упражнялись немало также и в невидимых передвижениях по городу. Покидая Миусский парк, мы условливались, где сойтись, и, выходя поодиночке, шли туда, каждый своей дорогой.

Придя на условленную площадь, мы циркулировали по ней, [пока] все не успевали добраться, и затем по условленному сигналу, как по мановению волшебного жезла, сразу вырастала вокруг начальника боевая дружина в 48 человек в полной боевой готовности. Однако между появлением первого дружинника в условленном месте и приходом последнего проходило не более 5 минут.

Пока у нас в распоряжении были только револьверы в небольшом количестве, упражнения в стрельбе мы вели в мастерских Миусского парка, но когда мы вооружились винтовками, то пришлось подумать о стрельбище. Такое мы нашли в Сокольниках, в глухом месте рощи, где были сложены поленницы дров.