Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов

Ущерб от совместных действий немецких диверсантов, украинских, белорусских, прибалтийских националистов на территории Белоруссии, Украины и Прибалтики в июне – июле 1941 г. был значительным. Из анализа разведывательно-диверсионных операций противника начала войны видно, что немецкий спецназ был хорошо подготовлен для действий в тылах Красной армии.

Одной из целей немецких диверсантов было нарушение управления войсками путем разрушения линий проводной связи, а также передачи по ним ложных приказов и сообщений.

«Чуть позже нам стало известно, – вспоминал Г. К. Жуков, – что перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками и штабы военных округов и армий не имели возможности быстро передать свои распоряжения. Заброшенная немцами на нашу территорию агентура и диверсионные группы разрушали проволочную связь, убивали делегатов связи и нападали на командиров. В штабы округов из различных источников начали поступать самые противоречивые сведения, зачастую провокационного характера. Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск правдивых сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное командование и Генеральный штаб в затруднительное положение».[137]

О серьезных затруднениях в управлении войсками, имевшими оперативно-стратегический масштаб из-за нарушений линий проводной связи немецкими диверсантами, писали впоследствии и другие советские полководцы. Такие признания со стороны ведущих военачальников Второй мировой войны показывают не локальный, а действительно стратегический характер действий германских диверсионных подразделений летом 1941 г.

Диверсанты полка «Брандербург-800», абверкоманды и абвергруппы фронтовой разведки, состоявшие при отделе «Валли-2», имели за плечами богатейший опыт проведения разведывательно-диверсионных операций в Польше, Бельгии, Голландии, Норвегии, Франции, Югославии, Греции, на Ближнем Востоке и Крите. Кроме того, опыт этот базировался еще и на противостоянии соответствующих контрразведывательных и контрдиверсионных сил этих стран. Диверсанты разрушали коммуникации, захватывали переправы, наводили авиацию и танки на маршевые колонны, уничтожали командный состав Красной армии и сеяли панику среди отступающих бойцов. В первые две-три недели войны «тевтонский меч» эффективно разрезал советские тылы. А некогда грозный «сталинский меч» – специальные разведывательно-диверсионные группы НКВД, РУ ГШ РККА и Коминтерна по воле партийных вождей были по большей части ликвидированы в 1936–1939 гг. или в лучшем случае находились в «политическом отстойнике». Нервические попытки мгновенной реанимации разрушенной системы, предпринятые буквально накануне войны, не могли дать серьезного результата. Приходилось пожинать плоды «партийных войн» и самодовольно-подобострастной конъюнктуры, взращенной той обстановкой общей подозрительности, нетерпимости и шпиономании, в которой страна пребывала достаточно значительное время.

Созданные начальником Специальной группы особого назначения при наркоме внутренних дел СССР Я. И. Серебрянским в крупных морских портах и на железнодорожных узлах ряда стран Западной Европы нелегальные диверсионные группы из числа коминтерновцев и бойцов интербригад в результате репрессий против руководства групп утратили связь с Центром и перешли на нелегальное положение «от своих». Сам Я. И. Серебрянский оказался в числе арестованных «врагов народа, пробравшихся в советскую разведку», был приговорен к смертной казни и ожидал исполнения приговора. Редкие счастливцы, в том числе И. Золотарев, И. Каминский, К. Клюкин, Д. Медведев, Н. Прокопюк, Н. Лопатин и некоторые другие, получили тюремные сроки либо работали «прорабами» на стройках ГУЛАГа. Начавшаяся война с нацистской Германией и вмешательство в их судьбы таких людей, как П. А. Судоплатов, спасли многим из них жизнь.

А ведь гитлеровские стратеги небезосновательно больше всего опасались ситуации, при которой использование заранее подготовленных для отражения вражеского вторжения советских диверсантов было бы наиболее эффективным. Еще 15 сентября 1940 г. Верховным командованием вермахта был утвержден малоизвестный широким кругам читателей проект военной кампании против СССР, так называемый «Этюд Лоссберга». В нем, в частности, говорилось, что в войне против Германии у СССР есть три возможности:

«I. Русские захотят нас упредить и с этой целью нанесут превентивный удар по начинающим сосредоточиваться у границы немецким войскам.

II. Русские армии примут на себя удар немецких вооруженных сил, развернувшись вблизи границы, чтобы удержать в своих руках новые позиции, захваченные ими на обоих флангах (Балтийское и Черное моря).

III. Русские используют метод, уже оправдавший себя в 1812 г., т. е. отступят в глубину своего пространства, чтобы навязать наступающим армиям трудности растянутых коммуникаций и связанные с ними трудности снабжения, а затем, лишь в дальнейшем ходе кампании, нанесут контрудар.