Диверсанты СС

А таким может быть то или иное предприятие, железнодорожный мост, продовольственный склад, место хранения горючего, штаб воинской части, автомобильный парк и т. п. Иногда объект нужно только изучить, выяснить расположение. Иногда надо уничтожить. Для этой цели прибывший или прибывшие имеют с собой подрывные средства. Вдруг летит на воздух мост, или цех, или цистерны с бензином. Диверсант в это время уже пробирается к фронту. Теперь он стремится снова к немцам. Его подстегивает желание сохранить свою шкуру и получить обещанный «гонорар» за работу. Конечно, вернуться нелегко. Порой приходится несколько недель торчать на передней линии. Но при первом удобном случае он, рискуя жизнью, ползет на вражескую сторону под пулеметным огнем, под градом бомб. И нередко удается, минуя все опасности, добраться до того секретного штаба, который перебрасывал через линию фронта»[108].

Как же немцы готовили диверсантов? В это время работа «Цеппелина» строилась по следующему алгоритму: члены внешних команд проводили работу в лагерях военнопленных и выявляли потенциальных агентов органа. Отобранные внешними командами военнопленные направлялись в особые сборные лагеря (Sammellager) для фильтрации и последующего обучения. В особом лагере менялся статут военнопленного, и он становился активистом. В лагере активисты проходили тройную фильтрацию: непригодные для выполнения разведывательно-диверсионных заданий отправлялись в лагеря военнопленных или зачислялись восточными рабочими на различные предприятия. Также известны факты уничтожения немцами забракованных по состоянию здоровья агентов на различных стадиях обучения. Особое обращение (читай: уничтожение) с больными активистами было закреплено в распоряжении отдела РСХА VI C1 от 1 декабря 1942 г.[109] и стало широко известно в ходе послевоенных процессов над нацистскими преступниками[110]. При этом причиной уничтожения являлось опасение, что активисты разгласят известную им информацию о «Цеппелине».

Прошедшие через особый лагерь переводились в предварительный лагерь (Vorlager), где разбивались по национальному признаку: русские, казаки, кавказцы, азиаты. Здесь же активисты получали документы и униформу, а также принимали присягу на верность фюреру[111]. Национальные группы проживали в разных бараках, обучение могло быть совместным и раздельным. В предварительных лагерях велась идеологическая обработка активистов, демонстрировались пропагандистские фильмы, организовывались поездки по Германии для отличившихся в ходе обучения. В обучении активистов заметную роль играли представители эмиграции, Туркестанского национального комитета и Боевого союза русских националистов (о последнем см. ниже). Пребывание в предварительном лагере длилось 2‒3 месяца, в ходе которых проходила агентурная проверка активистов. Разведывательно-диверсионное обучение активистов в предварительных лагерях не велось, за исключением начального для отобранных радистами. Непригодные для работы в советском тылу активисты нередко отправлялись в боевые подразделения «Цеппелина» для борьбы с партизанами.

После предварительного лагеря активисты направлялись для продолжения обучения в главный лагерь (Hauptlager), который, по сути, являлся разведшколой, где начиналось интенсивное диверсионное обучение по специальности радистов, диверсантов, разведчиков, пропагандистов. Нередко активистов разных специальностей держали отдельно друг от друга.

Обучение связистов проходило не только в школах и лагерях, но и в специальных школах связистов, подчиненных Хавельскому институту и располагавшихся в Ленитце (ныне Лечинта, Румыния), Харцбурге, Пансдорфе и Ванзее. До 1944 г. сроки подготовки агентов значительно варьировались: базовые курсы диверсантов длились 2‒3 недели, курсы разведчиков — до трех месяцев[112].

Для примера рассмотрим ход обучения в лагере в селе Демерджи Алуштинской области в Крыму. Лагерь располагался в помещении сельской больницы в период с мая по август 1942 г. и администрировался Особой командой «Цеппелина» при Оперативной группе D. В лагере постоянно находилось 10‒12 человек руководящего состава и 100‒120 активистов кавказских национальностей, которые были разбиты на 4‒6 взводов и отделение радистов[113]. В целях конспирации личный состав школы именовался подрывной командой. Активисты были одеты в форму войск СС и вооружены пистолетом и штык-ножом. Другой свидетель после войны показал, что агенты были одеты в черную форму с серой пилоткой и погонами с белой выпушкой и буквой Z («Цеппелин»), нанесенной белой краской[114].

Агенты занимались подрывным делом с практическим применением взрывчатых веществ для взрыва мостов, зданий, минированием отдельных объектов и сооружений; радиоделом, включая изучение радиоаппаратуры; телеграфным делом — изучение и работа на аппарате «Морзе»; изучением стрелкового оружия с проведением практических стрельб; строевой и физической (прыжки, бег, игра в футбол, в волейбол) подготовкой. Занятия велись как на русском языке, так и на кавказских диалектах.