Диверсанты СС

Допрашивали Скорцени в основном по участию того или иного обвиняемого в преступных деяниях. Однажды Скорцени вызвали на допрос, но повели не в обычную камеру к дознавателю, а в конференц-зал. За столом в зале сидело несколько офицеров американской армии и один генерал. Присутствующие задавали вопросы Скорцени о военной разведке Германии, Арденнском наступлении, обстоятельствах смерти Гитлера. Значительно позже Скорцени узнал, что присутствующий генерал-майор был главой американской разведки Уильямом Джозефом Донованом. По мнению Юлиуса Мадера, именно на этой встрече американцы приняли решение использовать Скорцени в своих интересах[266].

21 ноября 1945 г. Скорцени был переведен в «Свидетельское крыло» тюрьмы, что повлекло за собой существенное ослабление режима содержания. В качестве свидетеля диверсант № 1 выступал в защиту Фрица Заукеля, а также давал показания по деятельности РСХА.

Весной 1946 г. сбор свидетельских показаний был закончен, и в начале мая Скорцени стал готовиться к отъезду из Нюрнберга. Многие свидетели из Нюрнберга, как и наш знакомец, были отправлены в Дахау. По прибытии Скорцени был снова помещен в одиночную камеру. Через несколько дней открылась и причина — в Дахау в то время готовился процесс по убийствам в Мальмеди, произошедшим во время Арденнского наступления. Процесс длился с 16 мая по 16 июля 1946 г. Доказательная база американцев в этом случае была слаба, и Скорцени неоднократно принуждался к даче ложных показаний. На одном из допросов ему даже продемонстрировали протокол допроса одного из офицеров 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», который содержал обвинения и против Скорцени лично.

— Скорцени, если вы согласитесь нам помочь, я изыму компрометирующий вас протокол и уничтожу его, — заявил дознаватель.

— Господин офицер, меня совсем не интересуют показания неизвестного мне штурмбаннфюрера. Я тем более не собираюсь идти на преступление и уничтожать такие важные улики, если верить вашим словам… Пусть решает трибунал… — ответил диверсант № 1[267].

На этом попытки принудить Скорцени к даче показаний против обвиняемых на процессе Мальмеди прекратились. Вскоре у него обострилась язва, и он был переведен из Дахау в Нюрнберг. Несмотря на приступ, ему было необходимо свидетельствовать против преступных организаций. Дав показания по функционированию СД, Скорцени через несколько недель был переведен в лагерь Нюрнберг-Лангевассер, а затем в лагерь под Регенсбургом, где собирались бывшие граждане Австрии.

Из Регенсбурга большинство австрийцев было отправлено в центр репатриации в Дармштадте. Там им предстояло сделать выбор — гражданами какой страны они хотят быть. Скорцени сделал свой выбор давно — Германия. В своих воспоминаниях он так мотивировал свой выбор: «…все наши злоключения не заканчивались американским пленом — нам еще предстояло пройти через жернова немецких денацификационных лагерей. Моя страна, которой я отдал лучшие годы, во имя которой я проливал кровь на всех фронтах Великой войны, собиралась судить меня. Слова национального гимна: “…Будь преданным в недобрый час…” — не были для меня пустым звуком. Я решил остаться в Германии и разделить горькую участь моих друзей. “Права она или нет, но это твоя Германия”, — подумал я, сделав окончательный выбор»[268].

Два дня Скорцени размышлял по дороге в Дармштадт, трясясь в вагоне. По приезде в Дармштадт выяснилось, что никто не сообщил о приезде эшелона из Регенсбурга и соответственно никто австрийцев не ждал. Эшелон вернулся в Регенсбург. Освобождение откладывалось, и, как мы скоро увидим, — надолго.

Из Регенсбурга Отто Скорцени был вновь отправлен в Висбаден, а через неделю в лагерь в Оберурзеле. Здесь планировалось в очередной раз допросить и решить его судьбу. Однако допрос не состоялся, и Скорцени вернулся в Дахау. После пребывания в одиночке у него резко обострились боли в желудке. Оказалось, это уже не очередное обострение язвы, а проблема с желчным пузырем. Тюремный врач сообщил, что может перевести больного в военный госпиталь только при согласии на удаление желчного пузыря. Спустя несколько дней Скорцени согласился и был переведен в госпиталь. 6 декабря 1946 г. диверсант был прооперирован и затем помещен в отдельную палату, в которой постоянно дежурил часовой. Восстановление после операции шло достаточно медленно, и лишь в феврале 1947 г. Скорцени был выписан из госпиталя и вернулся в лагерь в Дахау.

А что же происходило с простыми диверсантами? Большая часть участников предприятия «Цеппелин» были переданы союзниками Советскому Союзу, некоторые попали непосредственно в советский плен и были репрессированы. В различных европейских странах обращение с диверсантами СС существенно различалось. Большинство европейских диверсантов ягдвербанда получили тюремные сроки. Некоторые были казнены в Югославии и Франции.

В отношении небольшого количества диверсантов были выдвинуты обвинения в военных преступлениях и проведены соответствующие расследования.