Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага

а) смена всех паролей,

б) персональный, тщательный инструктаж всей агентуры,

в) временная консервация части агентуры, в результате чего дальнейшие аресты прекратились.

Спустя несколько недель на квартиру нашего агента Батюка явились двое в рабочем платье, заявивших о себе как о партизанах, потерявших связь с отрядом и имеющих настоятельную необходимость идти в партизанский отряд, спасаясь от полиции. В подтверждение своих слов оба показали партбилеты и партизанские удостоверения.

Когда провокаторы убедили Батюка указать им дорогу в партизанский отряд, трое вышли из дому и тут были арестованы полицией.

Батюк был помещен в общую с одним провокатором камеру. Провокатор упорно продолжал вести разговор с Батюком о партизанском движении, о свой преданности родине, о своих надеждах выйти из тюрьмы — при содействии знакомых ему влиятельных лиц, о желании после того добраться до партизанского отряда. Приняв все за чистую монету, Батюк выдал как руководителя одной из партизанских групп товарища. Обухова, как знающего дорогу к партизанам — тов. Иванова и как связиста Кулика И. Одновременно с арестом Батюка были арестованы наши агенты тов. Сафронова и Ципеляева — в виду их частых посещений квартиры Батюка, поводом для подозрений которого могло явиться его неосторожное, с точки зрения агента, поведение:

а) частые случаи невыхода на работу (до 4-х дней в неделю) без разрешения немецкой администрации;

б) частые уходы из дома после работы;

в) бесцельные и частые хождения к товарищам, находящимся на подозрении у оккупантов;

г) систематические покупки на базарах на большие суммы — при своем скудном заработке;

д) устройство в своем доме вечеринок с выпивками, угощениями, карточных игр и прочее.

Вслед за Ципеляевой были арестованы супруги Степановы, на квартиру которых Ципеляева ходила за почтой. На допросах Степанов предъявленное ему обвинение в содержании явочной квартиры категорически отрицает, несмотря на то, что ему были объявлены фамилии партизан, пользовавшихся у него ночлегом. От поведения Степанова будет зависить исход дела с перевербовкой в агентуру полиции указанной выше Федюшиной.

13 сентября к жене Обухова явились двое, попросившись от имени находящегося на работе ее мужа, выдать «для дела» листовки — что последняя и выполнила. Вечером того же числа Обухов был арестован на улице, когда шел к Иванову, имея при себе писменное агентурное донесение. Жена Обухова на допросе показала, что у них постоянно хранились листовки и газеты (о хранившемся в доме оружии она не знала), а также описала приметы ряда партизан, их посещавших. Вследствие этого она получила право свидания с мужем и передач ему. Поведение на допросе самого Обухова установить не удалось.

Предупрежденный своевременно об аресте Обухова и необходимости скрыться, Иванов должного значения этому не придал и на другие сутки он был арестован у себя на квартире, причем при обыске у него были найдены две мины замедленного действия.

Находившемуся с ним на квартире сыну Кулика — Ивану удалось бежать к партизанам.

Непосредственно перед этим был арестован, после безрезультатного обыска в квартире Алексей Кулик.

Был арестован связанный с Обуховым наш агент Ерохин, освобожденный через две недели.

Наш агент Седнев, посещенный на квартире двумя агентами гестапо (под видом посланных от Семенова), дал им сведения о зенитной обороне города Брянска. Дальнейший результат этого дела неизвестен.

Далее, у нашего агента Зезалкина две девушки — агенты полиции безрезультатно пытались установить подробности о его связях и образе жизни.

Аналогичным образом полиция поступила в отношении наших агентов Лебедева и Сиваковой. Первый остался работать на месте, а вторая выведена, в связи с подозрением, в безопасное место.

Арестовывались также, но через несколько дней освобождены наши агенты Васильев и Добряк. Обоим при освобожднии было предложено немедленно сообщать в полицию в случае появления кого-либо из неизвестных им партизан.

Среди этих провалов рассматривается нами в первую очередь в непосредственной связи с делом Семеновых, хотя на следствии они свою причастность к гестапо отрицают и, ведя себя на допросах крайне осторожно, тщательно обдумывают свои ответы следователю.

Наряду с тем, расшифровке агентов способствовали заметным образом и обстоятельства, вытекающие из наших недостатков в области агентурной работы.

Последние же частично могут быть объяснены отсутствием опыта у подавляющей части агентов и работников, ими руководящих.

Наши мероприятия в этой связи сводятся, в основном:

а) Консервация всей агентуры, имеющей прямую или косвенную связь с изложенными выше фактами, а равно бывшей на связи с агентами — двойниками Семеновыми или известной последним по другим причинам;

б) Организация агентурного обслуживания агентуры, освобожденной после ареста полицией (Ерохина, Васильев, Добряк и другие), для установления фактов возможного двойничества;