Диверсанты Второй мировой

«…Город Пирятин был взят передовым отрядом 45-й пехотной дивизии вермахта. Так значится на немецких картах за 18 сентября 1941 года — V.A. 45.

Неделей ранее командарм-21 сообщал о бое с немецким полком, переодетым в красноармейскую форму…

Согласно военным мемуарам „На киевском направлении“, автор которых А. В. Владимирский в июне — сентябре 1941 года был заместителем начальника оперативного отдела 5-й армии Юго-Западного фронта, 8 сентября 1941 года „группа Паннвиц“ в составе разведывательного батальона 45-й пехотной дивизии и „передового отряда“ 17-й пехотной дивизии успешно действовала под Черниговом, где способствовала окружению на правом берегу реки Десна основных частей 31-го стрелкового корпуса РККА.

Сама 45-я пехотная дивизия в этих трех случаях находилась далеко от мест боев.

Почему V. A. 45 действовал в отрыве от своей дивизии? Почему в самые критические дни этот батальон появлялся в районе деснянских переправ, сперва 31-го стрелкового корпуса 5-й армии, а затем и 21-й армии? Что это был за бой с переодетыми в красноармейцев немцами в районе нахождения 45-го разведбата у переправ 21-й армии? Почему первыми в штабе Юго-Западного фронта в Пирятине появились люди Паннвица? В чьей форме они появились? Почему после киевского котла Паннвиц превратился в русско-казацкого Батьку? Может, он был им с начала войны?

Вывод-предположение: Паннвиц, еще будучи командиром разведбата-45, сформировал группу из предателей (или белоэмигрантов), переодел своих немецких воинов в советскую форму и „сеял панику в тылах РККА, захватывал мосты и штабы, распространял слухи“ и пр.»[12].

Наряду с переодетыми в советскую военную форму военнослужащими разведбатальона 45-й пехотной дивизии, в последней декаде июня 1941 года в окрестностях Бреста могли действовать и другие ряженые гитлеровские диверсанты. Прежде всего речь идет о белорусских и польских националистах, подготовленных и заброшенных на территорию СССР абвером накануне войны. Вот что сказано о них в недавней монографии исследователя истории белорусского коллаборационизма Олега Романько: