Диверсия в монастыре, aka Монастырский источник

Вероника убрала телефон и догнала Виктора на подходе к древним стенам. Навстречу им высыпала группа оживлённых женщин из зелёного автобуса. Они обсуждали покупки в монастырской лавочке, убранство храма, хвалились фотографиями и хихикали, судача о монахах, особенно - о молодых и привлекательных. Где-то за деревьями так же громко и дружно кулдыкали индюки и кудахтали куры - видимо, там был хоздвор.

Пригнувшись под низким сводом, Ника и Морской вошли во двор, из которого вели три коридора, выбитых в толстой - метра полтора каменной кладки - стене: в церковную лавку и трапезную для гостей, в храм и, видимо, к кельям - калитка была заперта и украшена табличкой с церковнославянским шрифтом, но покрытой вполне современным ламинатом: "Посторонним вход воспрещён!".

В лавке Ника купила свечи и образки себе, маме и Вике и подала записки о здравии и упокоении. Здесь не было фиксированных цен на требы - только добровольные пожертвования, и Орлова бросила в ящик для сбора денег две двухсотрублёвые купюры. Виктор тем временем разговорился со служителем - своим ровесником, чернобородым монахом, отдалённо похожим на молодого Наума.

- Да, готовимся к Пасхе. Много будет гостей. Губернатор придёт лоб перекрестить. Наверное, даже из Москвы приедут, - инок не сдержал вздох. - Видные люди, большие начальники званы. Конечно, каждый гость - от Бога, но... Но не все понимают, куда приехали. Храм - дом Божий, а обитель - наш дом, а в гостях ведь полагается приличия соблюдать. Но бывает, что человек уверен: раз он платит деньги, то ему все дозволяется, а мы ещё и развлекать их должны и заботиться, чтобы они были довольны. Вот только не разумеют, что мы им не пляжные аниматоры, и они не в клуб пришли, а в святую обитель.

- А вы, простите, где в миру работали? - спросила Ника, про себя удивившись тому, что служитель почти дословно повторил ее слова о некоторых туристах.

- Портье в доме отдыха в Зеленогорске, - улыбнулся молодой человек, - вот уж где летом Вавилон, особенно если дни погожие стоят. Здесь я уже пятый год. В прошлом году принял пострижение. Игумен меня долго в послушниках держал, проверял, на самом ли деле я намерен от мира отречься.

- И как? Не жалеете о своём решении? - поинтересовался Морской.

- Первое время - было. Суетное одолевало. А сейчас мне ничего другого не надо. В больших городах-то все бегом да второпях, некогда поразмыслить, грохот, гам без умолку, греха много - и не захочешь, да наберёшься. Миряне приезжают, нас жалеют: "Ай-яй-яй, такие молодые ребята, и в такой глуши, что тут за жизнь!". И не понимают, что каждый из нас сюда по своей воле пришёл, и нас в обители никто не понуждает оставаться - таков наш выбор. Каждому своё.

- Они просто судят вас со своей колокольни, - ответила Вероника.

- Верно, дочь моя. А вот видели ли вы, за воротами над источником есть у нас гостиница. В гостевом доме паломники живут, а в гостиницу миряне приезжают, круглый год номера пустыми не стоят. Тянет сюда горожан, в тишине да благолепии от шума и сует отдохнуть...

Из храма Вероника и Морской спустились к источнику, облицованному потемневшим от времени мрамором. Вода с весёлым журчанием стекала в маленький полукруглый бассейн. Рядом была прикручена латунная табличка с молитвой, которую полагалось читать перед тем, как выпить воду или омыть лицо и руки. С другой стороны была ещё одна табличка, рассказывающая о том, что вода из источника благотворна для здоровья, приносит счастье в любви и семье и дарует успех в благих делах.

- Тут, конечно, присутствует эффект плацебо, - заметил Морской, читая выбитый на латуни текст, - но если помогает - вай бы и нот?

- Тебе нужно посмотреть фильм о свойствах воды, - Вероника подставила под струю воды пластиковый походный стаканчик, не доверяя стоявшей в нише белой эмалированной кружке с алым цветком на боку. - Она действительно принимает и передаёт информацию и энергетику, меняет структуру...

- Я смотрел "Форму воды", - поморщился Морской, - и не понимаю, за что дали столько премий истории любви немой уборщицы туалетов и мутанта, убивающего кошек. Наш "Человек-амфибия" смотрится гораздо лучше.

- Это не художественные фильмы, а научные исследования. И называются они "Вода", без всякой формы, - от ледяной воды у Ники заныли зубы, и девушка стала пить медленно, чтобы не застудить горло. - Там показано, как меняется структура водных кристаллов от воздействия музыки, слов или эмоций человека, находящегося поблизости. Если у воды читают молитву или слушают классическую музыку, кристаллы образуют очень красивые фигуры. От хэви или рэпа кристаллы выглядят "изломанными". А от нецензурной брани приобретают безобразный вид, так вода реагирует на негативную энергетику мата.

Виктор скептически усмехнулся.