Диверсия высочайшего уровня

В свое время для снижения социальной напряженности с высокого царского крыльца стрельцы иногда сбрасывали бояр в бушующую толпу. Так и тут. Власть приносила жертвы одну за другой. Любой мент был хорош в этом качестве. Никому ничего доказывать не надо, общественное мнение осудило, вынесло приговор и готово привести его в исполнение. Общество, обезумевшее от ненависти, потерявшее всяческие координаты, требовало подать ему все новых и новых врагов народа, вредителей, на которых можно списать национальную катастрофу. Оно получало их.

Менты понимали, что власть их не защитит, что она чуждая им. Иногда они просто делали вид, что работают, часто сами превращались в ОПГ. У многих в загашнике лежали российский или белорусский паспорт, рубли, номера телефонов тех личностей, которые спокойно переведут их через границу. Настоящие бандиты осознавали свою безнаказанность и резвились как хотели.

Силовой ресурс в/на Украине нужен был всем. Боевиков с Майдана, тербатовцев, откровенных уголовников нанимали рейдеры, политики, олигархи. Да и спецслужбы, конечно. Как же без них?! На такие конторы работать стремно, платят они мало, зато есть надежная отмазка и крыша. А иногда и пуля в голову.

К обеду сообщения об убийстве появились уже на многих страничках Всемирной паутины. Авторы комментариев пылали праведным гневом, требовали наказать ментов, угрожали всем и каждому.

А потом я обнаружил на ментовском сайте фоторобот подозреваемого. Он был выполнен откровенно плохо, и вряд ли по нему можно меня опознать, почувствовал я себя весьма неуютно. Значит, где-то засветился. Наверное, тот старик. Он смотрел на меня в темноте, но что-то все-таки увидел. Теперь я могу ожидать не только ареста, но и того, что на меня накинется толпа разъяренных отморозков и разорвет в клочья.

Не хотелось бы.

В четыре вернулась Марина. Ничего не говоря, она сбросила туфли, прошла в душ и долго плескалась там. Потом вышла в халате, плюхнулась на кровать рядом со мной, растянулась и глубоко вздохнула.

– Тяжелый день?

– Не то слово. Полный песец.

– Где набралась таких слов девочка из высшего общества? – сыронизировал я.

– Да пошел ты! – беззлобно отозвалась она. – Господи, это жесть. Конкретная.

– Расскажи.

– Понимаешь, они упертые до предела, конкретно. Ребята не понимают, что так, как они хотят, больше не будет. У них нет ресурса, позволяющего продолжать все это дальше. Но они торгуются так, как будто у них всего этого выше крыши. Им в упор говорят, что они блефуют, но плевать эти господа хотели на то, что слышат.

– Нет, им не плевать, – возразил я. – Их просто приперли к стенке. Возьми даже не олигарха, а любого человека, владеющего недвижимостью в Киеве. Какого угодно. Когда-то это был один из красивейших городов Европы. Жилье здесь чего-то да стоило. Даже убитая наповал хрущоба. Потому что в городе была экономика, что-то работало. А что сейчас? Грязь, голод, «буржуйки». Парашу выливают на помойку, а то и из окна. Ты купишь квартиру в таком городе?

– Тогда какого черта?.. Почему они не отступают?

– Майдан дал им урок. Ошибочный, конечно, но его усвоили здесь все. Если чего-то очень хотеть, пусть самого невероятного, и идти на все, чтобы это было, то так оно и случится. По-любому. И неважно, что это считается невозможным. Нужно просто отжимать свое по кусочку. Отгрыз, застолбил и снова сорвал все договоренности. Мол, что мое, то мое, а вот о твоем давай поговорим. Так победил Майдан. Десяток тысяч безоружных людей опрокинул не самую слабую власть. Так они рассчитывают победить и сейчас. Нельзя им уступать. Даже в малом. Нужно просто ставить свои условия: так и не иначе. Если не так, значит, ничего не получите. Ни единого шага в сторону. Мы говорим, вы выполняете. Сначала будут ломаться, потом поймут. Украина – это женщина, она сильную руку любит.

– Сексист.

– Увы.

Марина внимательно посмотрела на меня и добавила:

– Да еще и дикарь.

– Не сказал бы. Чего вы от них хотите? О чем идет речь?

Марина молчала, только бросила взгляд на столик, где работал подавитель.

Она не должна была говорить, а я – спрашивать. Таково первое правило нашей системы. Меньше знаешь, дольше живешь. Каждый должен владеть тем минимумом информации, который необходим для выполнения задачи, не более. Любой из нас может попасть в плен, быть захвачен противником. А героев нет. Рано или поздно раскалываются все. Одних ломают страхом, других – пытками, третьих – химией. Не выдерживает никто. Возьмут меня, я тоже запою, если не успею свести счеты с жизнью.

Но я был ее учителем, а она – ученицей. Причем очень талантливой. В те времена мы часто оставались наедине в здании академии и смотрели телевизор. Я выбирал записи ток-шоу, различных мыльных опер. Мы говорили о том, кто и какими мотивами руководствуется в той или иной ситуации, кто лжет, а кто говорит правду, как можно было поступить иначе. Я учил ее видеть мотивацию людей, предугадывать их поступки.