Диверсионная команда

Первые пятьдесят километров диверсионная группа «отпахала», что называется, на одном дыхании. Солнце уже поднялось высоко над верхушками сосен и жгло немилосердно. По лицу бежит пот, щиплет глаза, спина тоже мокрая. А надо бежать. Чтобы укрыться от возможного вертолетного патруля, диверсанты стараются держаться ближе к деревьям. Но прошлогодние лесные пожары выжгли огромные пространства северных лесов, и сейчас камуфлированные комбезы десантников четко смотрятся на черных залысинах пожарищ. Волин гонит свою группу все дальше и дальше на север. Условный противник себя не обнаружил, но это не значит, что он не действует. Под подошвами солдатских ботинок хрустят и рассыпаются в пыль черные головешки, уже кое-кто из бойцов начал тяжело дышать, стараясь набрать в легкие побольше воздуха. Начинает сбиваться ритм бега. Капитан пропускает группу вперед, разглядывая бегущих. Старший сержант Завада бежит тяжело, по-бычьи опустив голову, он сопит, широко раздувая ноздри.

«Борец-классик, в армии увлекся бодибилдингом, —  вспомнил Волин личное дело сержанта, которое читал перед вылетом, —  обладает спокойным, уравновешенным характером и большой физической выносливостью».

За Завадой бежал младший сержант Жарков. Этот бежит вразвалочку, инстинктивно держа руки на уровне груди.

«Кандидат в мастера спорта по боксу, взрывной характер, свой авторитет утверждает силой».

Низкорослый крепыш Луч под тяжестью ранца и радиостанции тяжело дышит, ноги его то и дело цепляются одна за одну. В личном деле ничего особенного записано не было, среднестатистический солдат. Глядя на него, Игорь подумал:

«Вот тоже «золотце» досталось, привык только по рации щебетать».

В затылок Лучу дышит ефрейтор Виник. Курносое лицо сосредоточенное, как будто он решает глобальную задачу. Деревенский парень, спортивными титулами не отмечен, но силой и здоровьем мать-природа не обидела. Такой, как правило, к концу службы не одну лычку будет иметь. Замыкающий —  рядовой Иванов. Этот бежит, как на утренней пробежке по парку. Автомат на боку стволом вниз, чтобы не болтался, газовой камерой зацепил за подсумок. Камуфлированная кепка под погоном, а на лбу резиновая повязка из тех, что носят на аэробике спортсменки, чтобы пот в глаза не попадал.

«Легкоатлет, перворазрядник, спринтер. Гордость батальона —  ни один патруль в самоволке не догнал. Взбалмошный характер, от него можно всего ожидать».

Капитан еще раз смотрит на спецназовцев, потом коротко бросает:

— Виник, Иванов, взять у Луча рацию, оружие, ранец.

По уставу, в боевых условиях каждый боец несет сам свое оружие. Но радист сейчас не в том состоянии, чтобы тащить свой «АК». Бойцы разбирают имущество обессилевшего Луча. Виник забрасывает на левое плечо «ранец десантника», на шею себе вешает брезентовый чехол с радиомаяком. Иванов автомат радиста цепляет рядом со своим на плечо, но этот зацепить не удается, он бьется о бедро солдата в такт его движениям. Радиостанцию Иванов несет в руке как портфель. Темп движения заметно снизился, но Волин бойцов не подгоняет, бежит молча. Впереди показалась зеленая полоса леса —  вот туда им и надо. Но чтобы добраться до леса, необходимо преодолеть километра полтора пепелища.

— Рывок, —  коротко бросает Волин и устремляется изо всех сил к спасительному лесу, группа увеличивает темп.

Последние метры, вот уже видны кривые северные березы, а за ними возвышаются сосны-великаны, плотно закрывшие своими зелеными шапками немилосердное полуденное солнце. Десантники достигают леса, Волин уводит их немного вглубь, после чего командует:

— Привал.

Взмокшие от пота бойцы валятся на шелковистую траву.

— Иванов, обеспечить охранение.

Рядовой без особой радости, но не возражая, сбрасывает с плеча оружие радиста, свой ранец, сверху радиостанцию и, сняв с плеча свой автомат, исчезает в кустах папоротника. Игорь присел на корточки, опершись спиной на шершавый ствол сосны. Настоящей усталости он еще не чувствовал, она придет позже, после учений, когда он вернется в свою часть, в общежитие.

Радист приподнялся на локтях, собираясь отстегнуть флягу, но капитан его остановил.

— Отставить, —  скомандовал Волин и тут же пояснил: —  Пить будете, когда дыхание восстановится.

Двадцать минут привала — это гигантский отрезок времени по меркам спецназа. За это время диверсанты успели отдохнуть, перекусить, перекурить, кому надо оправились, все —  можно двигаться дальше. Уже перед тем, как выступать, капитан Волин решил посвятить своих бойцов в замысел командования.