Диверсионная команда

В следующих двух залах вовсю шла «рубка». В левом бойцы, одетые в защитные доспехи, лупили друг друга по чем ни попадя. Количество дерущихся было такое, что здесь запросто можно было снимать средневековое ристалище. В правом, наоборот, без доспехов бойцы едва ли не танцевали плясовую, двигаясь по кругу и вращаясь вокруг своей оси, то и дело швыряли друг друга на жесткий бетонный пол.

— Мы отказались от стандартной подготовки своих бойцов, — попытался объяснить генералу увиденное Гамбаров. — У нас не пропадают ни пресловутое боевое самбо, ни сверхсекретный БАРС2. Мы пошли дальше, разделив технику рукопашного боя на два этапа. Этап «нападение» и этап «защита». Нападение основано на запрещенных приемах древнетаиландского бокса, усиленной элементами славяно-греческой борьбы. Защита вся построена по «системе Кадочникова». Эффективность, как видите, перед глазами, товарищ генерал.

— Ладно, убедил, — согласился Талащицкий, снова бросая взгляды на дерущихся. «Такого запусти в траншею или блиндаж, он людей, что щепок, наломал бы. А в поле или на улице, чтобы скрутить такого, не меньше десятка бойцов потребовалось бы. Учили бы так драться пацанов перед отправкой в Афганистан, глядишь, и не было бы девяти лет войны с позорным концом. Так нет же, боялись, что обученные мальчики потом своим накостыляют. Добоялись, мать твою. Скоро всех бояться придется».

— Хорошо, Тимур. Что на следующем уровне?

— Следующий уровень стрелковый. Там у нас тиры: три пистолетных, два пулеметно-винтовочных и один гранатометный. Но там в основном стреляем болванками.

— Каким оружием пользуетесь?

— Разным, какое поставляет управление, такое и опробуем, хотя предпочтение отдаем новым разработкам отечественного. Трофейное, конечно, знать надо, но пользоваться придется в основном нашим.

Талащицкий посмотрел на полковника, его глаза горели озорными огоньками. Сколько лет он провел среди оружия и боеприпасов. Сколько тысяч раз он стрелял из разных образцов оружия, но едва речь заходила об оружии, так в Тимуре Гамбарове всякий раз возрождался дух горца-воина, охотника.

— Ладно, Тимур, пошли посмотрим твое адское стрельбище, — произнес генерал.

Снова кабина лифта, снова дежурный офицер в камуфлированном чехле на фуражке.

За тяжелой бронированной дверью, которая открывалась при помощи кодового ключа, оказалось просторное помещение, заставленное рядами оружейных пирамид. Опытный глаз военного профессионала быстро обнаружил американскую винтовку «М-16», западногерманский «хекер кох», французский «клерон» и бельгийский «FN». Коллекция действительно была внушительная — новые, а иногда и новейшие образцы стрелкового оружия. Сегодня генерала Талащицкого, как и полковника Гамбарова, больше интересовали отечественные образцы. Пирамида слева направо была заставлена длинноствольной снайперской винтовкой Драгунова, потом шел массивный «АК-47», за ним более компактный «АКМ», дальше «АК-74», завершал знакомую серию вооружений куцый «АКСУ».

Дальше шли новые образцы, некоторые еще более секретные.

— Желаете опробовать? — поинтересовался полковник Гамбаров, но генерал лишь сокрушенно взглянул на часы и, покачав головой, ответил:

— И рад бы в рай, да грехи не пускают. Через три часа надо лететь в Москву. Ты, наверное, в курсе, какая там каша заваривается.

— Да, затянулось противостояние двух ветвей власти, — согласился командир бригады. Но ему, человеку, занимающемуся конкретным делом, не до высокой политики. — Так что дальше, товарищ генерал?

— Наслышан о твоей штурмовой полосе, так что показывай.

— Какое подразделение?

— Я же сказал, нужны твои азиаты. А чтобы время сократить, ты продемонстрируй мне группу кандидатов. Хочу посмотреть, что они смогут.

— Владимир Иванович, прохождение штурмовой полосы у нас с обязательными стрельбами. Чем вооружить бойцов?

— Если мне выбирать, — хитро прищурил глаза генерал, — то остановлю выбор на тяжелом автомате и пистолете «гюрза». Справятся или надо что-то одно?

— Справятся, — уверенно произнес Гамбаров, выходя из оружейки...

...Старший лейтенант Ким, быстро орудуя финкой, нарезал толстыми кусками вяленое мясо, уже изрядно зачерствевшие лепешки, разложил недавно купленную на базаре зелень и овощи, рядом поставил мятую, обтертую до белизны флягу, после чего доложил:

— Готово, товарищ майор.

Чечетов оторвался от разговора с Волиным и произнес:

— Ладно, потом договорим. Пока давайте поедим.

Вокруг разложенной на бумаге еды сели спецназовцы: Волин, Чечетов, Ким, Зульфибаев, Лебедев, Ковалев. Зиновьев и Скалий по-прежнему стерегли подходы к дому. Зазвенела посуда: алюминиевые и стальные кружки с черными пятнами отбитой эмали, афганские пиалы с чеканкой.

— Лей сразу. Чтобы за один раз, — сказал майор, протягивая флягу старшему в группе мичману Лебедеву.

Конопатая рука, поросшая золотой растительностью, привычным жестом стала разливать по посудинам прозрачную жидкость.

— Михал Михалыч, не забудь про пайку часовых, они тоже люди, — деловито заметил Ковалев.

— Не бзди, салага, все учтено, — беззлобно парировал мичман.