Диверсионная команда

Согнутая фигура афганца в рваном потертом халате, в грязных шароварах и чалме, скрывающей почти все лицо, промелькнула на пустующих улицах столицы. Близость начала комендантского часа заставляла мирных обывателей прятаться по домам. Да и преступники предпочитали отсиживаться до утра, солдаты правительственных войск ни с кем не церемонились. Город жил в ожидании нового штурма. Афганец в рваном халате, никем не замеченный, юркнул в развалины. Быстро проскочил руины и вышел на соседнюю улицу, перейдя через дорогу, дехканин скрылся в брошенном доме.

— Таки я его отыскал, змею, — с порога радостно заявил прапорщик Зульфибаев, снимая с головы чалму и сбрасывая с плеч грязные лохмотья.

— Где он? — с азартом вскрикнул Чечетов, поднялся от костра и заходил по помещению. На кирпичных стенах, где местами еще сохранилась штукатурка, замелькали фантастические тени.

— Он в президентском дворце, — подставляя ладони огню, проговорил прапорщик.

— Как же так? Я ведь почти неделю обхаживал дворец, никаких следов. Почему там? А Ким караулил Нурадина возле резиденции англичанина...

Поиски лидера оппозиционеров затянулись, иногда Чечетову казалось, что они и вовсе не найдут его, и вот нашли. Нурадин засел в президентском дворце, наверняка вел переговоры с Раббани о поставках оружия, а может, и военной помощи... Хотя в таком положении, в каком находится нынешнее правительство, вряд ли таджикам окажут внушительную помощь. Но даже слабая помощь для оппозиции лучше, чем ничего, и хуже для правительства в Душанбе и тем более для мальчишек на границе.

— Президентский дворец, — задумчиво произнес майор, обращаясь к Волину. — Знать бы об этом раньше, когда вы рванули заставу на въезде в Кабул. А сейчас — сейчас поздно.

— Ничего не поздно, — из дальнего угла прогудел Лебедев. Дед сидел на небольшом молитвенном коврике и чистил разобранный автомат, монотонно двигая шомполом. — Если надо, можем рвануть еще один опорный пункт «духов». Сейчас мы с ними поменялись местами, так что можно будет покуражиться. Устроим им иллюминацию и под шумок ворвемся во дворец, а там как получится.

— Отставить, мичман, — буркнул недовольно командир группы, ему не нравилось, что «старейшина» ведет себя как мальчишка. Без дисциплины начинается анархия, а для спецназа это чревато.

— Врываться во дворец без точного плана, без достоверной информации о местонахождении объекта атаки неразумно. В лучшем случае, Михал Михалыч, мы выполним задание, но уже не выйдем назад. Дворец —это как мышеловка—туда войдем, а назад...

— Ясненько, — поддержал разговор Ковалев. Гога выставил ноги в рваных носках над костром и, шевеля пальцами, торчащими из дырок, добавил: — Принцип ниппеля: «Туда дуй, а назад х...»

— Что-то вроде того. Но бой в закрытом пространстве нам не подходит. Будем следить за дворцом и за резиденцией англичанина. Рано или поздно он оттуда вылезет, и нам останется лишь его прихлопнуть. Значит так, разделим обязанности и полномочия: Ким и Зульфибаев следят за двумя объектами, я вас подменяю. Михал Михалыч и Волин проведут разведку маршрута между объектами и присмотрят подходящее место для засады. Ковалев и спортсмены будут охранять базу и ожидать дальнейших приказов. Все равно мы его достанем...

...Обнаружить диверсионную группу «кроту» Службы внешней разведки по-прежнему не удавалось. Отсутствие информации лишало Рано возможности оперативного поиска. Целыми днями купец разъезжал на своем неприметном старом «Фольксвагене», пытаясь обнаружить подозрительных людей в лавках-духканах, в чайных, на базаре. Но восточный базар — это как море, как пустыня, а человек все равно что песчинка. Но были у Рано и другие обязанности — обязанности бизнесмена.

Каждый день он встречался с продавцами в своих лавках, обсуждал с ними проблемы торговли, собирал их заявки на поставки нового товара. Раз в неделю он посещал резиденцию министра обороны и беседовал с кем-нибудь из приближенных Ахмада Шаха Масуда о снабжении армии. Это был хороший бизнес. Иногда Рано встречался с другими купцами или членами Кабинета министров страны. Но, как правило, эти встречи он проводил у себя дома. Сегодня был один из дней, когда Рано Турхамадин был свободен от визитов гостей. Одетый в стеганый парчовый халат и тапочки с загнутыми вверх носками, купец возлежал у себя в кабинете на диване, перелистывая толстую книгу в дорогом кожаном переплете с золотым тиснением, он вновь перечитывал своего любимого поэта Омара Хайяма. Впервые прочитав в выпускном классе одно стихотворение древнеперсидского философа, поэта, пьяницы и бабника, Рано на всю жизнь полюбил его. В комнату без стука вошел слуга, немолодой уже мужчина с коротко подстриженной бородой. Поклонившись, слуга произнес:

— К вам посетитель, хозяин.

— Странно, — вслух произнес Рано, — вроде бы гостей сегодня не должно быть. Кто это такой?

— Не знаю, господин, он впервые у нас. По-моему, он американец.

— Даже так, — усмехнулся купец, — ладно, Рахим, проводи гостя в зал, я сейчас буду.