Дивьи люди (СИ)

«Мне подобные чувства не нужны!» - твердил я мысленно. Хотя это была полуправда. Положив голову на колени Есении, я засыпал под лёгкими ладонями, прогонявшими гадкоё предчувствие беды. Час за часом, я отдавался теплым прикосновениям и не боялся быть ей обязанным за заботу. Мне думалось, что она мне должна, за то, что я оказался здесь. Я расслабился, позволяя себе захотеть её доброты, нежности, неискушенности. Горечь, вытесненная эгоизмом, растворилась, уступая место мужскому желанию. Представляя форму её коленок и бёдер, скрытых простой материей, я понимал, что нет ничего более притягательного, чем эта тайна под длинным, льняным подолом.

- Иди домой! - велел я опять грубо, выравнивая расслабленное тело, отодвинулся от неё.

- Хорошо, - сказала она в ответ, но не поднялась, осталась подле меня, не произнеся больше, ни звука. От её смирения не чувствовалось раболепства, только тихая уверенность в чём-то для меня тайном. Мне сразу расхотелось, быть гнусавой гнидой, разочаровавшей женщину. Ну, скольких деревенских грубиянов она ещё увидит?

Мои кроссовки оставались мокрыми от росы. Поднявшись на ноги, я зачем-то стал приводить в порядок одежду, которой вряд ли могли помочь поглаживания ладоней. Просто, рукам необходимо было найти занятие.

«Что она чувствует ко мне? Только ли помощи ждёт от нашей встречи?» - Здравый смысл поддержал ослабевшее чувство похожее на порядочность. Некоторые части тела ломило от несогласия с волевым решением разума: «Нельзя тревожить сердце невинной девушки без последующих обязательств. Слишком разные у нас весовые категории в прямом и переносном смысле. Мне нужна моя прежняя размеренная жизнь. С городскими удобствами, планом в органайзере и отпуском на тёплых островах».

- Пойдём, - я подал ей руку, помогая встать, и понял, что подвергаюсь новому искушению. Женское тело было в доверчивой близости к моему порочному от Европейской либеральности восприятию. Мне показалось, что её ладонь как пугливая птица трепещет в кольце моих пальцев. Опыт подсказывал, стоит только протянуть свободную руку, чтобы сомкнуть тонкую талию в кольцо и не будет никакой борьбы и сомнений. Я наклонил голову, но в последний момент не позволил своим губам проверить волнительную догадку. С некоторым усилием они остановились в сантиметре от первоначальной цели и смогли прошептать с упрёком,

– Не доверяй парням, поняла?

- Нет, - последний согласный звук согрел кожу сквозь вырез рубахи. Изворотливая похоть подпитывалась новыми оправданиями, оперируя самыми неприемлемыми понятиями: «чужой мир», «всего раз», «её муж». Я готов был расписаться в собственной порочности, когда чувствовал, как она замерла, из страха и сомнений в собственных силах, не может сделать полный, прерывистый вдох.

Моя рука потянулась к лёгкой русой пряди закрывшей её лицо, но опять застыла, подчиняясь принятому решению не усложнять ситуацию ещё больше.

- Каким парням? – Есения подняла голову. Осторожный вдох позволил воздуху заполнить её лёгкие. Глаза, наполненные зеленью окрепшей листвы, озаряли нежные черты подобно паре солнц. Я почувствовал, что неясное волнение в груди пробуждает ноющее влечение от того как с высоты моего роста собственное сознание ныряет в эту зелень, не в силах побороть желание в ней разгуляться, как в бескрайнем поле.

– Почему бы мне кому-то не доверять? – услышал я новый вопрос, возвративший меня к действительности.

- Потому, что обманет любой, даже самый честный. – Тем временем, мои губы осторожно начинали изучать её висок, брови, закрытые веки, сантиметр, за сантиметром опускаясь ниже. Желание крепло, оглушая доводы разума.

- И вы?

- И я.

- Не припомню, чтобы вы пытались ввести меня в заблуждение.

- Я делаю это сейчас.

- Даже сейчас? – она прикоснулась сомкнутыми губами к моей щеке.

- Нет, теперь это делаешь ты.

- Каким образом?

- Обещаешь блаженство.

- Разве я лгу?

- Ты понимаешь, что это ненадолго?

Она застыла перед следующей попыткой поцеловать меня.

- Это зависит от Вас, - закончила слова новым робким прикосновением.

- Я хочу вернуться в свой мир. А ты не можешь пойти со мной. – Я сам себе показался хамом. Отвергая её, было необходимо объяснить, что проблема вовсе не в ней. Сглаживая мой категоричный ответ, я продолжил: - Прогресс губителен для людей от него далёких. Известно несколько примеров, когда людей пытались переселить из их привычной среды.

- С ними вышло худо? – новый поцелуй в щёку. Мой поцелуй в ответ, под стать её невинным прикосновениям.

- В общем… выжить смог… по-моему, только один Маугли… и то в сказке Киплинга, - говорил я, обмениваясь с девчонкой поцелуями в щёки и губы. Она снова чмокнула меня, по моему для неё это было сродни эксперименту: поцелуй, проверка собственных ощущений, снова поцелуй. Не знаю, как бы он закончился, позволь я ему развиться. Я немного отодвинул её от себя, чтобы опять обжечь что-то похожее на душу внутри себя. Девушка светилась счастьем, и её любопытство было, как мне показалось, на сегодня полностью удовлетворено. Хотя, нет. Как только я так подумал, её уже интересовал Маугли.