Дивьи люди (СИ)

- Реально – три тысячи триста тридцать три человека.

- Дай-ка мне, - попросил Паныч, не понятно что, то ли книгу, то ли список. Я протянул ему книгу.

- На кой она мне? Я руны не читаю. Дай список.

- У вас здесь школы есть? – спросил я Есению и Такрина. Он равнодушно повёл плечами, мол, «Кто его знает?», а Есения переспросила:

- Школы? Не слышала. А для чего они нужны?

- Детей учить. Ты вот где рунам училась?

- У ведающей Аглаи. Она из храма к нам жить перебралась.

- Паныч, а ты где учился?

- Иногда дома, иногда в поле, где отцу не лень было, там и учился.

Такрина, я спрашивать не стал, уверен, он по умнее многих, а значит, при его связях да при «желании» он сколько угодно мог бы узнать или выведать.

Кровинка в сенях завопила, какая-то из сестёр дёрнула её за косу, отдирая от двери, потому, что та закрыла вид на гостя двум другим. Мне послышалось, будто Дарья Кирилловна, перепирается с дочками, словно с ровесницами. Паныч скривился, в отражении свечей, мне показалось, что он позеленел.

- Михаил, пусть Есения сестёр уймёт?

«Почему он обратился к ней через меня? Наверное, пока я не сниму кольцо, меня так и будут считать её мужем». Я помог ей подняться и встал сам. «Я скажу ей о том, какая она молодец, что нашла руны. Но не стоит хвалить её за то, что даже не посмотрела на Такрина и нужно проигнорировать, то что она улыбается мне так искренне…» - мысли роились в голове, обгоняя одна другую, но язык прилип от сладости непривычных ему признаний.

- Ты… такая…крошечная, - промямлил я, наконец. «Вот ишак!» и дальше ещё слюнявей, - … как игрушечная.

Она вспыхнула румянцем, уткнулась носом вниз, скрывая от всех счастливую улыбку, и как птичка выпорхнула из кладовки.

- Паныч, я же ей серёжки купил. Можно ей их подарить или может лучше ты как от себя? - мне было неловко, за сцену с «нежным» прощанием.

Паныч принял увиденное по-своему, но сентиментальность поселилась в этом доме вместе с новым гостем,

- Что ж купил… сам и подари, – он вконец расстроился, что ему напомнили о моём временном тут пребывании.

В доме наступила тишина. Мы с Панычем стояли в прихожей, не найдя о чём бы нейтральном поговорить.

- Запри нас, и ключ от своих баб спрячь, – я предложил пойти спать.

- Уж и не знаю, что с ними происходит. Как с ума посходили.

- Они не виноваты. Это он на них так действует.

- На всех?

- Видимо да.

- И на Дарью? – прошептал он совсем тихо.

- Это тебе должно быть заметно, не мне.

- Батюшки, срам-то какой. Привили в дом… - он тряс кулаком, - ууу…рода.

Такрин впервые сменился в лице, он явно почувствовал, что-то похожее на смущение, желая стать незаметным, отодвинулся от входа и отвернулся.

Я лежал на матрасе, задевая, то головой, то ногами противоположенные стенки чулана. В груди щемила непонятная тревога. Она не могла быть вызвана тайной исчезновения трёх тысяч людей или страшным пророчеством о ещё большей гибели. Я надеялся, что до закрытия Пути уйду из Чуди; их проблемы останутся в памяти невероятной историей, которой можно поделится, разве что с любителями фантастики. Завтра я стану свободным, то есть перестану называться чьим-то мужем. Я начал понимать, что я не очень, то был притеснён последним обстоятельством. Какой она стала бы в моём мире? Есения умела адаптироваться к новым условиям, знала древние языки. Я пытался представить её идущей по лаборатории, в очках с ценными манускриптами в руках и коротком белом халате поверх такого же платья. Почему именно коротком? Я хотел бы увидеть её ноги. Эротические фантазии вторглись в мою голову, не спрашивая разрешения.

- Твоя жена девственница. Почему? – Такрин тоже не спал.

- Не твоё дело, - огрызнулся я в ответ.

Я ворочался, мучаясь сомнениями, а правильно ли я поступаю, оставляя её здесь. Пусть я сомневаюсь, нужна ли мне жена, но может всё-таки перевести её в Явь и помочь устроится в нашем мире. - «Уведу её, а вдруг без волшебного кольца она тоже попадёт под чары Такрина и окажется его первой жертвой в новом мире?»

- Как ты догадался?

- О-о-о, - протянул он, - для меня это не догадка, всё гораздо проще. – Пауза доказывала, что он умеет привлекать внимание к своим словам, и я с возрастающим интересом ждал ответа. - От женщины чувствуешь запах розы, а твоя жена пока пахнет васильком.

«Придурок! Он ещё и к моей жене принюхивался!» - обозлился я на Такрина, но перед тем как заснуть, пришел заключению, что его метод определения мне не нужен, а вот придурок скорее я, причём тот который пытался и свободным остаться и чувством собственности насладится.

Глава 13

Время просыпаться подошло слишком рано. Я был уверен, что во сне ни разу не успел перевернуться с боку на бок. Нас разбудили и позвали за стол. Кушать тоже не хотелось, желудку не нужно вставать и идти неизвестно куда, и он ещё спал. Я ошпарил его пустым, горячим, травяным чаем и вышел за Панычем из дома. Такрин, безропотно следовавший за мной, не доставлял хлопот, хотя утром отцу на руках пришлось унести Кровинку из сеней. Он нашел её спящей прямо на полу у запертой на амбарный замок двери.

- Народ собирается. С нами, что ли пойдут?