Дивизия имени Дзержинского

Для усиления фронта из Москвы в район Малой Вишеры кроме нашего был направлен еще один артиллерийский полк войск НКВД. Командующий фронтом генерал армии К.А. Мерецков решил соединить эти полки в отдельную артиллерийскую бригаду под общим командованием начальника артиллерии внутренних войск полковника А.П. Лахова и подчинить ее 6-му стрелковому корпусу 59-й армии для действий в полосе 239-й стрелковой дивизии.

Наш полк был хорошо вооружен и оснащен. Боевой опыт мы уже имели: полк принимал участие в обороне ближних подступов к Москве. Командование поставило полку ответственную задачу: разрушать доты, блиндажи, заграждения и наблюдательные пункты противника, срывать восстановление разрушенных и строительство новых оборонительных сооружений; кроме того, разведать артиллерийские и минометные батареи противника, его командные и наблюдательные пункты, узлы связи, огневые позиции артиллерии перед участком обороны 813-го стрелкового полка. Полку предстояло действовать в полосе предполагаемого главного удара Волховского фронта.

Плацдарм на западном берегу реки Волхов, где полк должен был занять огневые позиции, оказался нешироким – всего один километр от переднего края до берега реки. Отведенный нам участок местности почти весь просматривался немецкими наблюдателями, и только небольшой клочок земли у излучины реки оставался закрытым. Встречавшиеся кое-где ложбинки были сплошь заболочены.

В районе Новгорода болота не замерзают даже зимой, а подпочвенная вода на равнинных местах находится так близко, что не дает возможности отрыть окопы для стрельбы с колена. Что и говорить, местность для ведения боевых действий, особенно наступательных, весьма неудобная. Гитлеровским солдатам, находившимся на этом участке фронта, выдавался даже специальный нагрудный значок, который свидетельствовал о том, что здесь солдаты переживают не только все тяготы войны, но и все невзгоды русского климата.

Разведка сообщила нам, что у гитлеровцев имеется шумометрическая аппаратура для определения точного местонахождения наших орудий.

В течение трех суток мы оборудовали огневые позиции и наблюдательные пункты. Артиллеристы в первую очередь позаботились о том, чтобы надежно укрыть и замаскировать боевую технику. Для орудий подготовили углубленные площадки. Перед ними отрыли полуметровой глубины ямы, куда во время огневых налетов противника скатывали орудия. После полного оборудования огневых позиции и наблюдательных пунктов ночью мы переправили через Волхов и поставили на места наши 100-миллиметровые орудия.

К этому времени на Волховском фронте установилось затишье. На отдельных участках плацдарма за целый день, бывало, не услышишь даже выстрела. Но вот наступило время «заговорить» нашей артиллерии. 20 октября батареи полка открыли огонь. Сначала наводчики пристреливали ориентиры, а затем открыли огонь по обнаруженным дзотам и пулеметным блиндажам противника. Несколько дзотов сразу же были разбиты. И с этого времени мы уже до самого начала наступления держали засевшего в обороне врага в постоянном напряжении.

С каждым днем потери гитлеровцев увеличивались. Хорошая маскировка огневых позиций долго не позволяла фашистам обнаружить наши батареи. И все же две из них немецким звукометристам удалось засечь. На эти батареи обрушился ураганный огонь. Противник выпустил столько снарядов, что участки огневых позиций из зеленых превратились в черные. Вражеские снаряды буквально перепахали всю землю. Гитлеровцы были уверены, что обе батареи уничтожены.

Еще не рассеялся дым и пыль, а со всех сторон к батареям кинулись на помощь бойцы. Щели и ямы для орудий оказались частично обрушенными и заваленными. Некоторые артиллеристы оказались засыпанными. Быстро откопали их и вынесли в безопасное место. Были легко контуженные, двое раненых и ни одного убитого. Все орудия уцелели. Значит, не зря потрудились, оборудуя огневые позиции. К исходу дня снова на полную мощь заработали наши «уничтоженные» батареи.

Полку приходилось вести огонь не только по огневым точкам и оборонительным сооружениям противника. Однажды командование поставило нам задачу уничтожить немецкий бронепоезд. Этот бронепоезд периодически выдвигался из Новгорода к станции Подберезье, заходил за опушку леса и вел артиллерийский огонь. При каждом своем выходе бронепоезд обстреливал одно и то же место – большой овраг, где в скатах располагались штабы наших частей и соединений. Подавить его я приказал артдивизиону майора В.Л. Ульянина.

Вражеский бронепоезд долго себя ждать не заставил. В обычное время он появился на прежнем месте и как всегда открыл огонь по оврагу. Батареи Ульянина открыли ответный огонь. Наводчики действовали предельно точно: снаряды, казалось, рвутся на самом полотне дороги, но бронепоезд как ни в чем не бывало продолжал огонь и, отстрелявшись, ушел в Новгород. Мы недоумевали: в чем дело? Оказалось, что гитлеровцы вырубили редкий лес и отвели от основной магистрали железнодорожную ветку в глубь леса специально для огневой позиции бронепоезда.