Дивизия имени Дзержинского

Однажды командир полка Мамушкин и комиссар Гужов созвали комсомольское собрание и стыдили нас за то, что в строю поем песни старой царской армии. Помню, как мы оправдывались, что новых строевых песен нет. На том собрании я набрался смелости сказать, что у меня есть песня, которую сам сочинил. Заставили принести и прочесть. Слова свои, а мотив частично позаимствовал из напевов, которые довелось слышать в Курске от старых политических каторжан. Песня понравилась, и командир полка приказал сегодня же разучить ее.

Теплым летним вечером старшина Чупраков вывел роту, скомандовал сомкнуть ряды, загнуть фланги в кружок, вызвал меня к себе на середину круга с огромной конторской книгой, в которую я записывал свои стихи, и я срывающимся голосом стал читать первый куплет новой песни:

Там вдали, за рекой,
Зажигались огни,
В небе ясном заря догорала.
Сотня юных бойцов
Из буденновских войск
На разведку в поля поскакала.

По команде «На месте шагом – марш!» красноармейцы, покачиваясь в такт песне, запели, сначала нестройно, потом все громче и смелее. Я стоял рядом со старшиной.

Второй куплет читал уже громче, но все еще волновался, боясь, что какое-нибудь слово у меня неладно придумано...

Они ехали долго
В ночной тишине
По широкой украинской степи,
Вдруг вдали, у реки,
Засверкали штыки —
Это белогвардейские цепи.

Особенно я помню, при сочинении этого куплета не нравилось длинное слово «белогвардейские». Долго пытался тогда втиснуть в строку другие слова: «вражьи», «коварные», «белобандитские», но ничего более точного придумать не мог, а теперь мне казалось, что на этом слове произойдет какая-то заминка.

Однако рота пропела все свободно, как будто иначе и сказать было нельзя. Тут я совсем приободрился и, выкрикивая слова громче, чем следует, прочел новый куплет:

И без страха отряд
Поскакал на врага,
Завязалась кровавая битва.
И боец молодой
Вдруг поник головой —
Комсомольское сердце пробито.

Кто-то из второго взвода кашлянул и пробубнил:

– Пробито? Нехорошо – лучше «сердце разбито», так во всех песнях поется...

Я от досады выкрикнул каким-то девичьим голосом:

– Пу-у-улей пробито!

Рябой и всесильный старшина Чупраков сердито посмотрел на второй взвод и зыкнул:

– Разгово-оры! Петь, как написано, – пробито! Понятно?!

Последний куплет я заканчивал уже совсем уверенно:

Он упал возле ног
Вороного коня
И закрыл свои карие очи:
«Ты, конек вороной,
Передай, дорогой,
Что я честно погиб за рабочих!»

На этом заканчивалась песня. Пятого куплета о том, как

Сотня юных бойцов
Из буденновских войск
Из разведки домой возвращалась.

тогда не было – эту хорошую концовку потом присочинили в народе.

Н. КООЛЬ

Кооль Николай Мартынович(1902—1974), автор известной песни «Там вдали, за рекой...». Родился в с. Волок Боровического уезда Новгородской губернии в семье мелкого арендатора. Он дитя двух народов: отец – эстонец, мать русская. Она умерла, когда сыну было три года. Отец разорился, и семья оказалась в бедственном положении. Николаю пришлось пасти скот и, недоучившись, пойти в батраки. Спасаясь от голода, отец покинул родное село. Добрались до Белгорода. Там юноше пришлось работать у частных хозяев пекарем. В 1921 г. вступил в РКСМ, учился в Курской совпартшколе, сотрудничал в местной печати. Он увлекся литературным творчеством, писал басни, частушки.

На военной службе с 1924 г., сначала в 6-м полку Отряда ОСНАЗ, затем в 3-м полку Дивизии особого назначения войск ОГПУ.

Здесь сочиненная им песня получила путевку в жизнь. Правда, авторство его было признано лишь спустя четверть века. Служба проходила до поры до времени успешно. В 1928 г., будучи политруком, на конных соревнованиях в честь 10-летия РККА был удостоен именным оружием. Но здесь же политрука 1-го дивизиона Н. Кооля подстерегла неожиданная неприятность. Комячейка обвинила его в поддержке «правого уклона» и добилась исключения из списков дивизии. Еще на военной службе поступил на заочное отделение Московского государственного университета (окончил четыре курса).