Дивизия имени Дзержинского

В ремонте здания принимали участие бойцы всех специальностей: маляры, штукатуры, лепщики, бетонщики, художники, столяры. Была восстановлена вся художественная живопись. По окончании ремонта командир отрада Конопко ушел в отпуск, военный комиссар Милютин заболел и был отправлен в Кремлевскую больницу. Конопко и Милютин в отряд больше не вернулись. На их места были присланы Харламов – командир отряда, любивший выпить, и Шипов – нач. политчасти отряда, которые в начале своего пребывания, не познакомившись с народом отряда, показали свое гордое высокомерие. Они отменили пропуска, увольнительные записки в город, показав себя политическими и техническими слепцами. Их не интересовали ни техническое оборудование, ни мастерские, ни проведенная колоссальная работа по восстановительному ремонту всего особняка, на который было любо посмотреть, ни восстановленная живопись, произведенная руками солдат отряда. Они даже не поинтересовались такой большой работой, сколько в эту работу было вложено солдатского труда бойцов автобронеотряда. После отмены увольнительных пропусков в город в отряде создались большие неприятности во взаимоотношениях. Вот пример. Зиль[45] долгое время разыскивал свою семью: мать, отца, жену, сына. После долгих поисков он получил извещение о месте нахождения семьи, которая находилась в Поволжье. Из Поволжья была переброшена в Севастополь, где находилась в ужасных условиях. Зиль просил отпуск на десять дней для устройства семьи. Командир отряда отказал. Второй отказ для Зиля послужил смертью. Зиль вернулся в комнату, где была его койка, написал записку и покончил свою жизнь самоубийством выстрелом в правый висок из нагана. Но на Харламова и Шилова это не подействовало, они готовили списки для увольнения из отряда старых солдат не по возрасту, а добровольцев – основателей 1-го автобронеотряда, пришедших в Петроград в 1918 г. О массовом увольнении кадрового состава узнал Кобелев и начальник политотдела ОСНАЗа тов. Аверьянов. Увольнение было отменено, разрешены и выдачи увольнительных пропусков. Вскоре после отмены их распоряжений Харламов и Шипов из отряда подались на учебу. На их место был прислан Гумелевский, который не изжил своих старых замашек офицера царской армии. Он, как командир, был черствой души по отношению к своим подчиненным, не знал автотехники, а самое главное, людей, с которыми пришел работать. А нас, коммунистов, было около 80%, которые любили свое дело, отлично знали всю автотехнику, все, что должен знать солдат учебной команды. Командир отряда этого не знал. Иногда высказывал: «Довольно, отпартизанились, надо забыть свою партизанщину, это вам не 18—19-е годы, а 1922 год».

Коллектив отряда был дисциплинированным во всех отношениях, не терял звания высокой сознательности воина Красной Армии. В то же время мы сами были примером в труде, политучебе и технике. Показывали пример молодым воинам, прибывшим в автобронеотряд, своим бережным отношением к автотехнике, которую доверили нам. Строго сохраняли дисциплину, порядок общежития. Так, был произведен ремонт здания, где помещалось общежитие. Во время капитального ремонта одно из больших помещений второго этажа переоборудовали под кинозал для проведения культурных мероприятий отряда. Клубу присвоили имя М.И. Калинина. Командование отряда по воскресным дням разрешило демонстрировать платные кинокартины, изредка устраивать концерты. В первые дни открытия клуба граждане, посетившие наш клуб, впервые поднимаясь по мраморной лестнице на второй этаж, были очарованы изумительной красотой, не видевшие такого блеска за все годы военной разрухи. Мраморные стены блестели своей белизной в фойе (он же – читальный зал), по углам были установлены торшеры с большими золотистыми абажурами, на потолке висели многорожковые люстры, на стенах были бронзовые бра. Все это озаряло зал сверкающим хрусталем. Красота помещения привлекла большое количество посетителей в наш киноклуб, они задавали множество вопросов, писали свои отзывы. Один из них: «Дорогие наши воины, приносим вам наше большое спасибо за всю красоту, сделанную трудом ваших рук». Дежурившие без конца отвечали на множество вопросов: кто производил восстановительный ремонт, неужели сохранились у вас такие специалисты, художники своего дела? Игнатович, который дежурил, отвечал: «Мы народ боевой, на все способны, сумели победить наших врагов и сумеем восстановить разрушенное. Можете любоваться восстановленным. Наши слова с делом не расходятся: это сделано руками солдат нашего отряда».