Дивизия цвета хаки

В конце рабочего дня все вырученные чеки надрезали ножницами посередине, выхватывая изрядный треугольничек. А затем складывали в большие конверты. Жизнь у магазинного чека была короткой. А вот те, что попадали к афганцам, гуляли долго, выполняя роль настоящих денег. Хотя таковыми не были. И когда мы ушли из Афгана, дуканщики чеками ВПТ стенки обклеивали. Ведь к 1989 году сеть валютных магазинов тихо умерла. На смену пришел доллар и рынок. Позже, в середине восьмидесятых, вводили купюры и более высокого достоинства с красной полосой и с печатями, чтобы не сдавали афганцам. А все одно – гулял по Афгану советский чек ВПТ и возвращался в Союз с афганскими товарищами. А те уж знали, как его потратить с толком и пользой для души и тела.

Вечерний чай

Стас Марзоев решил довести до ума боеготовность батальона. За боевым охранением, километрах в двух, был яр. А в том яру...

Представьте себе лощинку, усеянную останками бронетехники и автомобилей, ржавыми бочками, битым стеклом и мусором, перепаханную траншеями. Фон такой, что можно снимать итоги третьей мировой. Вот здесь и решили комбат майор Федор Кастрюлин и замполит Стас Марзоев оттачивать боевое мастерство десантников.

Проходили по железорваному лабиринту, по солярке, горящей в траншеях, со стрельбой из автоматов и подствольников, в полной экипировке, с метанием на ходу ручных гранат.

А корректировать действие огневых групп Стас придумал самым замечательным образом. У него был мегафон, и он поименно указывал на ошибки, живописал действия отдельных лиц. А бойцы, прошедшие этой тропой, потом со склона могли наблюдать за товарищами. Песня! Всему предшествовали подробные инструктажи.

Вот памятный снимок. У «СПГ-9» (станкового противотанкового гранатомета) группа голых по пояс солдат. Чистят оружие. Хороший был снимок. Да где такое могли напечатать? Полуголый советский солдат в пустыне с «базукой»?!

Я получил приглашение на такое первое занятие вечером, когда мы с майором Кислицей попивали чай. А надо сказать, многое в Афгане начиналось с хорошего чая. И у меня был такой – «Фри стар». За двадцать чеков (60 рублей – месячная зарплата моей мамы) афганцы привезли полукилограммовую красную пачку с желтой полосой и тремя зелеными звездами. Под картонной крышкой был пергамент, запечатанный круглой восковой печатью с арабской вязью. Как будто внутри сидел А. ибн Хаттаб собственной персоной (не путать с террористом). Впрочем, «афганский джинн» действительно расправил крылья благодаря этому чаю. Позже расскажу как. А пока в пиалках (приобретение Одилджона) искрится красный настой. Вокруг лампочки над снарядным ящиком мечется пурга из диковинных разноцветных насекомых. Кислица в блекло-голубом комбинезоне рассказывает истории из своей «вертолетной» жизни в Союзе, в Березовке и Рауховке (где-то под Одессой). О том, насколько близко можно летать к поверхности моря, тангаже, автомате перекоса и многом другом. Мне интересно его слушать. Он любит свое дело. И я понимаю, что все это рассказывается еще и для того, чтобы я не «пролетел» в своих заметках и очерках. Ибо летчики – народ с большим запасом юмора. «Штурман, карту!.. Еще. Так. Еще. Перебор!» И тут за масксетью голос Стаса: «Опять водку пьете?» Это такое приветствие. Теперь Стас рассказывает о предстоящих занятиях. Как-то возникает спор о том, кто сильнее: кит или слон? штурмовые вертолеты или десантники? И тут же заключается пари. Я – свидетель. Стас утверждает, что его рота успеет изготовиться и «сбить» вертолет на подлете. Кислица – обратное: «Ми-24» способен в мгновение ока размазать роту со всеми ее «средствами ПВО». А случай для проверки угрожающе подходящий. Вертолеты здесь не летают с пустыми блоками «НУРС» и без готовых к бою пушек и пулеметов, а десантура не ходит с холостыми патронами. Да и никто не ходит без оружия за боевое охранение.

Итак, условлено. Рота будет знать, что с момента пересечения боевого охранения она может быть атакована с воздуха. Именно штурмовыми вертолетами. Парой. Если бойцы успевают, заслышав, завидя на подлете опасность, изготовиться к стрельбе по воздушной цели, т. е. рассредоточиться, упасть на спину и повернуть стволы в небо, то Кислица проиграл. Если же нет, то прав «винтокрылый».

– Стас, ты только скажи им, чтобы сдуру не палили боевыми.

– Не бойся, Юра, не завалим. Дисциплина имеется, – улыбается Марзоев.

Затем внимание переключается на мое вечернее изобретение. Ну, совсем заколебали насекомые по вечерам. Вокруг лампы – метель из каких-то маленьких монстров: комаров, диковинных бабочек, полосатых жуков и бронзовых мух. Лезут в чай, погибая над паром, жужжат. Я решил изучить состав летучих отрядов. Даром, что ли, был любимым учеником у институтского зоолога – симпатичной татарки Рафики Идрисовны, которая еще запомнилась тем, что, ремонтируя удлинитель вместе со своей лаборанткой, крепко обмотала изолентой два оголенных провода вместе и потом долго удивлялась, отчего все время выбивает предохранитель в лаборатории. Ведь есть же изоляция!