Дивизионный комиссар

— А у меня есть выбор?

— Нет.

— Тогда поехали.

И понеслось…

В отличие от лейтенанта, инспектор Крамер выспрашивал подробности случившегося минут сорок, а потом еще заставил по всем правилам оформить в качестве улики трофейный штуцер и отпустил, лишь получив клятвенное заверение сдать письменный отчет до конца дня.

— И не забудь оформить заявление об утере табельного оружия, — напомнил Петр.

— Револьвер мой личный был, — покачал я головой. — И нож тоже сам покупал.

— Тогда проще, но все равно бумажку в канцелярию закинь.

— Сделаю. Да! Передай Артуру, чтобы забрал меня отсюда минут через двадцать.

— Хорошо.

Мы распрощались; Крамер отправился на место перестрелки, я вернулся в больницу.

— Будьте добры, Анну Соркин в какую палату поместили? — предъявил служебный значок на регистратуре.

— Номер сорок четыре вам нужен, — улыбнулась в ответ миленькая медсестричка.

— Благодарю.

Я поднялся на четвертый этаж, кивнул дежурившим перед дверью полицейским детективам и прошел в палату. А там, в небольшой приемной дорогу сразу загородили двое охранников Романа Волина.

— Вы тут что забыли?

Парни кисло переглянулись, но с места не сдвинулись.

— В самом деле? — усмехнулся я и распахнул полу пиджака, демонстрируя значок. — Забыли, с кем имеете дело?

— Вас здесь не ждут, — заявил парень повыше и покрепче, с черной щеточкой усов над верхней губой.

— Уходите, — поддакнул его напарник.

— С дороги!

Я шагнул к двери, высокий просто взял и отпихнул меня назад.

Зря…

Крюк левой в солнечное сплетение заставил его выпучить глаза и разинуть рот, короткий боковой правой в скулу отбросил в сторону. Второй телохранитель попытался садануть мне по голове, я подставил под кулак предплечье и ударил в ответ. Парень зацепился за стул и с грохотом опрокинулся на пол.

В этот момент усатый отлип от стены, выхватил из-под пиджака телескопическую дубинку и взмахом руки разложил ее. Я поспешно отскочил в дальний угол, а ворвавшиеся в дверь детективы взяли охранника на прицел табельных револьверов.

— Брось! Брось немедленно! — заорали они.

Телохранитель послушно кинул дубинку на пол и развел руки в стороны.

— Постойте! — запротестовал он, когда один из стражей порядка достал наручники. — Я просто выполнял свою работу!

— Нападение на полицейского при исполнении, — объявил я с сомнением глянувшему на меня детективу. — Оформляйте.

Детективы без промедления сковали телохранителям руки за спиной и повели их на выход, но тут к нам выскочил Роман Волин.

— Что тут происходит?! — завопил он. — Что вы себе позволяете?! Это произвол!

— Давай-ка потише, — попросил я, задумчиво рассматривая содранные костяшки правого кулака. — Это больница все-таки.

— Я этого так не оставлю! — и не подумал успокоиться франт. — Да стоит мне только позвонить, и вас пинком под зад с работы вышибут! Вылетите, как пробка из бутылки!

— Идите, — отпустил я детективов и ядовито улыбнулся. — Господин Волин, подозреваю, забыл, в каком городе сейчас находится.

Романа просто затрясло от бешенства.

— Лучше наймите им хорошего адвоката, — посоветовал я и спокойно прошел в палату.

Сидевший рядом с кроватью дочери Томас Соркин при моем появлении нахмурился и спросил:

— Что вы там устроили?

— Простое недоразумение, — пожал я плечами, во все глаза уставившись на подругу. — Анна, ты как?

— Боюсь, сейчас не время… — начал было Томас, но девушка накрыла его ладонь своей. — Папа, оставь нас ненадолго, — попросила она.

Господин Соркин заколебался, потом все же поднялся со стула и нехотя поплелся на выход.

— Только недолго, — обернулся он на пороге.

— Разумеется, — пообещал я, прикрыл за ним дверь и вернулся к подруге. — Как ты? — спросил, присаживаясь рядом с ее кроватью. — Как с тобой обращались?

— Никак не обращались, — слабо улыбнулась в ответ девушка, слегка отстраняясь от меня. — Сутки просидела в полном одиночестве в четырех стенах, даже вспомнить нечего.

— Анна, с тобой точно все в порядке? — уточнил я, услышав в ее голосе какие-то непривычно ровные интонации. — Ты только скажи…

— Все в порядке, Виктор. Все в полном порядке. Просто мне нужно время, чтобы прийти в себя. Надо побыть одной, успокоиться. Понимаешь?

— Нет, — честно сознался я.

— Прошу тебя, — прошептала Анна и провела ладонью по моей щеке. — Я просто хочу собраться с мыслями и решить… решить, как жить дальше. Дай мне время, хорошо?

— Хорошо, — кивнул я. — Как скажешь.

— Будь добр, позови папу, — попросила тогда девушка.

Я поднялся со стула и запустил в палату Томаса.

— До скорой встречи, — попрощался с Анной и вышел за дверь.

На сердце было неспокойно. Обычно всегда хорошо чувствовал настроение подруги, а тут — как отрезало. И вроде правильные вещи говорит, да только царапнула какая-то мелочь и никак покоя не дает. Словно уже видел, как с людьми происходит нечто подобное, но с кем и почему — как отрезало. Не помню.

На выходе из больницы будто нарочно наткнулся на Леопольда Марона. Тот, весь в черном, с единственным красным пятном гвоздики в петлице, шествовал к моргу в сопровождении столь же мрачной свиты.