Дивная книга истин

Как по сигналу, в тот же самый миг поднялся занавес истории, открылась дверь и на пороге дома возникла его новая хозяйка – молодая женщина, на удивление рослая и плечистая. Она несла ящик с саженцами лаванды, намереваясь посадить их перед фасадом здания. Застигнутая врасплох криком Дивнии, женщина опустила на крыльцо свою ношу и вгляделась из-под козырька ладони в молодого человека и старуху, которые стояли у колонки по другую сторону отблескивавшего на солнце дорожного покрытия. Молодой человек приветственно помахал ей рукой. Она ответила тем же и начала переходить дорогу, взволнованная первой встречей с местными жителями. Но на полпути остановилась, вдруг сообразив, кто такая эта старуха. Солнце светило в спину женщины, и ее длинная тень, подобно гномону солнечных часов, точно указывала на Дивнию, обозначая давно прошедшее время.

Это ты, Мира? – спросила Дивния.

И Мира, кивком подтвердив ее догадку, устремилась к старухе, которая когда-то так умело и бережно, с любовью помогла ей явиться на свет.

41

Дрейк и Дивния сидели перед вазой с цветами за большим дубовым столом – свидетелем стародавних времен – и слушали рассказ Миры о ее жизни и ученичестве в пекарне Уильяма Джентли. При этом сама Мира сновала между большой печью, кухонной плитой и буфетом, накрывая стол для чаепития. Когда вынутый из печи хлеб достаточно остыл, она присоединилась к гостям и, усевшись, протянула Дрейку нож. Дивния заметила, что молодая женщина едва решается поднять на него глаза. На щеках Миры проступил слабый румянец, когда Дрейк поблагодарил ее, принимая нож, и встал со стула, чтобы нарезать хлеб.

Сделать вам бутерброд? – галантно обратился он к Мире, отрезая первый кусок.

Мои родители жили в доме напротив? – по окончании завтрака спросила Мира, указав на коттедж через дорогу от пекарни.

Нет, сказала Дивния. Это был дом Рады.

Ты уверена?

Еще бы. Рада была самым первым ребенком, которого я приняла. А ты стала последним.

Где же тогда был наш дом? – спросила Мира.

Идем, я тебе покажу.

Дивния взяла ее за руку, и все трое, покинув пекарню, зашагали вдоль Главного тракта. Так они прошли весь поселок и остановились перед последним домом, стоявшим на самой границе между застройкой и дикой природой.

Они жили здесь, сказала Дивния.

Здесь? – прошептала Мира.

Заросли подобрались так близко уже позднее, сказала Дивния. А когда-то дом этот был на виду и ему больше других доставалось от штормовых ветров, да и от людской молвы тоже.

И я родилась здесь?

Да.

Мира подергала входную дверь и попыталась открыть окна, на рамах которых толстой коркой засохла грязь.

Все заперто, сказала Дивния.

Я хочу посмотреть, что там внутри, сказала Мира.

Войдя внутрь, ты вернешься в прошлое, предупредила Дивния.

Знаю, сказала Мира.

После паузы она повторила это слово, но уже не столь уверенно.

Ой! – вскричала вдруг Дивния, хватаясь рукой за голову. Ты что такое вытворяешь, Дрейк?

Вместо ответа Дрейк продемонстрировал пару шпилек, выдернутых из ее волос.

Ну-ка, расступитесь, сказал он и, склонившись к замочной скважине, вставил в нее шпильки.

Кто-нибудь скажет волшебное слово? – спросил он.

Ерунда, сказала Дивния.

Замок щелкнул, Дрейк потянул на себя дверь, и та со скрипом отворилась.

Внутри дом был темен и мрачен. Паутина свисала со стен, как драпировка; потревоженные крысы кинулись врассыпную и исчезли в норах по углам; пахло сыростью, плесенью и еще чем-то гнетущим, чем-то сродни той тягостной атмосфере, которая – сколько помнила Мира – всегда присутствовала в их семье.

Печальное зрелище, вздохнула она.

Когда-то здесь было повеселее, сказала Дивния.

В дальнем углу гостиной внимание Миры привлек массивный объект, который она никак не ожидала здесь увидеть.

Пианино? – изумилась она, поворачиваясь к Дивнии.

Этот дом знавал и славные деньки. В том числе с музыкой и пением.

Но у родителей не было денег на пианино, возразила Мира.

В ту пору денежки у них водились, сказала Дивния.

Но не столько же, чтобы тратиться на пианино?

Вообще-то, твой отец его выиграл.

Что? Как?

В карты, кажется. Сейчас уже не помню подробностей, но помню, что все было по-честному, ему просто повезло.

А кто играл на этом пианино?

Да он сам и играл.

Мой па… Я не понимаю, призналась Мира. Разве он умел играть на пианино?

Еще бы! Он играл превосходно.

Мира приблизилась к инструменту. Провела рукой по растрескавшейся боковой панели. Заглянула внутрь и увидела мешанину из щепок и порванных струн, как будто кто-то основательно поработал дубинкой. Теперь голуби свили гнездо там, где некогда гнездилась музыка.

Это сделал папа? – спросила она.

Это сделало горе, сказала Дивния. И гнев. Он таким образом дал им выход. Полагаю, уж лучше так, чем вымещать это на ком-нибудь живом.

Между тем крысы осмелели и вновь стали скрестись по углам. Мира брезгливо повела плечами и направилась в соседнюю комнату.

Что здесь произошло? – тихо спросил Дрейк.