Дивная золотистая улика (СИ)

  Очевидно, по выражению наших с Гошей лиц Елизавета Максимовна поняла, что осмотр закончен.

  - Судя по всему, что вы тут... - она сделала неопределенный жест рукой, - тут наговорили, вам пришло в голову, что я могла убить этого мальчика. Ах да, и еще одного, как вы сказали, его соседа. Но почему вы так решили? Что, были какие-то основания?

  - "Кому выгодно?" - с выражением процитировал Гоша. - Вы хотели получить ресторан Котельниковых, вы торопили Углянцева. Вам было выгодно окончательно засадить в тюрьму Елену Юрьевну. Вы были знакомы с Александром Славченко и могли вместе с ним спланировать удаление Елены Юрьевны от дел. А потом вполне могли избавиться и от исполнителей. Это тоже, кстати, вам выгодно: логически завершает операцию с Котельниковой - она арестована по обвинению в организации убийства, - и вас избавляет от всех будущих претензий подельников.

  - А почему именно Лиза, а не я? - задал вопрос Леша, который тоже вышел в прихожую. - Есть свидетели, которые видели женщину? В примерно таком же, - он указал на меня пальцем, - плаще? И следочек, как я понимаю, остался?

  - Прекрати! - неожиданно вскрикнула Елизавета Максимовна. И тут же обратилась к нам: - Уходите. Хватит, я уделила вам достаточно времени. Я... я устала и не вижу причины вести бессмысленные разговоры. Оставьте меня в покое!

  Она говорила жестко, раздраженно, а смотрела на меня почти с отчаянием. Что это? Нервы разгулялись? Вполне возможно, наш визит не из приятных, любого из равновесия выведет. Или дело уже не в нас, а в том, что она от нас узнала? Что, интересно, могло вызвать такую озабоченность? И почему ей так захотелось немедленно от нас избавиться? Очевидно, потому, что ей срочно нужно заняться... чем?

  Если рассуждать логично, обвинять Елизавету Максимовну в убийствах бессмысленно - никаких улик, подтверждающих эту версию, мы не обнаружили. А вот если убийства совершил кто-то, кого она знает и покрывает... Одним словом, для нас с Гошкой, самое разумное сейчас - перестать маячить у госпожи Санчес перед глазами и обеспечить ей свободу действий. Точнее, иллюзию свободы.

  Я взглянула на напарника и небрежным щелчком сбила со своего плеча воображаемую пылинку. Он улыбнулся.

  Елизавета Максимовна, напоминая о себе, легонько стукнула каблучком по паркету. Что ж, будем действовать разумно. Мы послушно распрощались, вышли на улицу и, едва ли не бегом, бросились к машине. Еще не захлопнув за собой дверцу, Гоша включил приемник. Какие-то шорохи, стук, отдаленные, невнятные голоса. Очевидно, Елизавета Максимовна с Лешей вернулись в комнату, и мощности микрофона не хватало.

  - Ты кому булавку пристроил? - спросила я.

  - Твоему приятелю. В воротник куртки воткнул. У дамочки тридцать три одежки - поди знай, во что она захочет вырядиться.

  - Идиотка! - похоже, Богданов вышел в коридор.

  - Но может, это вовсе не она? - я даже не сразу поняла, что слышу голос Елизаветы Максимовны, настолько он был жалким.

  - А кто? Плащ такой же у кого? Связями Котельниковых кто у меня интересовался? Адрес этого болвана-дизайнера у меня кто взял? И ведь надо же: ни ума, ни хитрости, а меня обошла! "Нам как раз такой специалист нужен, рекламные листовки делать!"

  - Но она ведь еще ребенок, Алеша! Маленькая романтичная девочка!

  - Ничего себе, девочка! Как с мужиком спать...

  - Я прошу тебя! Все это ты скажешь мне потом. Сейчас что будем делать?

  - Да уж, потом я много чего скажу, и тебе, и соплячке этой романтичной. А пока надо убрать ее из города. Я сейчас заскочу домой и сразу в аэропорт, а ты давай за ней быстро. Вещей не набирайте, только маленький чемодан с самым необходимым. Лучше денег побольше дай.

  - Ты полетишь с ней?

  - Хочешь сказать, ее можно отпустить одну? А тебе сейчас из города уезжать нельзя. Считай, что эта парочка у тебя подписку о невыезде взяла.

  - Да я все понимаю, просто... а куда вы полетите?

  - Откуда я знаю? Ближайший рейс, а там - хоть на Камчатку.

  Хлопнула дверь подъезда, и они показались на крыльце. Леша быстрым деловым шагом направился к малиновой "ауди", припаркованной у подъезда. Мы еще услышали, как он раздраженно ругнулся, усаживаясь в машину, как заработал мотор. Потом "ауди" уехала.

  - Аллес капут, - Гоша выключил приемник. - С микрофончиком можно попрощаться.

  Тем временем Елизавета Максимовна, оскальзываясь, бежала к небольшой автостоянке в конце двора. Через пару минут она вырулила оттуда на серебристом "Опеле".

  - Ритка, а у тебя нет никаких мыслей, куда она, собственно, подорвалась? - спросил Гоша, осторожно двинувшись следом.

  - Если рассуждать логически... - я не договорила. Немного подумала и сделала новую попытку. - Исходя из того, что мы слышали... - и снова замолчала.

  - Ну-ну, - подбодрил меня напарник. Между нами и "Опелем" была всего одна машина, поэтому Гошка вежливо пропустил вперед большой черный джип и пристроился за ним.