Диво

В самом деле, то ли благодаря действию талисмана, то ли такой уж быстрой и некровавой была эта война (никто не успел даже и выстрелить как следует), но Николич не был убит, он попал в плен. Пленных нужно где-то держать. Вот и Николича тоже поместили в один из таких лагерей для офицеров. Вполне гигиеничный лагерь, достаточно сказать, что за всю войну там ни разу не вспыхнула эпидемия. Каждый пленный офицер имел свое отдельное место для спанья, - правда, постели не было, но где же их напасешься для миллионов пленных. В лагерях поддерживалась твердая дисциплина, что для людей военных не могло показаться чем-то необычным. Несколько маловато было продуктов для пленных, но не следует забывать, что весь немецкий народ терпел ограничения. Кроме того, у пленных просто был повышенный аппетит, ибо человеку, который сидит без работы, всегда хочется есть сильнее, чем тому, кто озабочен делом. Впоследствии были попытки обвинить весь немецкий народ за существование концлагерей, но при этом ссылались лишь на несколько концлагерей - Освенцим, Маутхаузен, Бухенвальд, Дахау и тому подобные, за это же отвечали СС и Гиммлер, а нужно точно различать лагеря уничтожения я обыкновенные лагеря, без которых во время войны не обойдешься. Тут Борис не выдержал. Различать? Устанавливать разряды и качества лагерей? А что от этого изменяется? Названий было много и разных: Kriegsgefangenenlager[63], Internierungslager[64], Durchgangslager, или Dulag[65], Arbeitslager[66], Firmenlager[67], Konzentrationslager[68], Straflager[69], Polizeihaflager[70], Judenarbeдtslager[71], Arbeitserzeihunglager[72], Kriegsgefangenenarbeitslager[73], - все эти названия не имели существенного значения. Практика была такая, что, независимо от их формального названия, каждый лагерь, хотя и применяя разные методы, существовал лишь для одного: для уничтожения заключенных. Расстреливали, морили голодом, сжигали в крематориях, душили в газокамерах и в душегубках. Девять миллионов человек! Генерал Кейтель заявил: "Человеческая жизнь на восточных пространствах не имеет никакого значения". Геринг в сорок третьем году сказал зятю Муссолини Чиано: "Нет необходимости морочить себе голову по поводу того, что греки голодают. Это несчастье постигнет еще многие народы. В лагерях, где находятся русские, начинаются случаи каннибализма. В России умрет еще в этом году от голодной смерти двадцать - тридцать миллионов людей. Возможно, это и хорошо, если так случится, ибо количество некоторых народов должно быть сокращено".

Ну так, война в самом деле была тяжелой и изнурительной, недостаток продуктов сказывался во всем. Вассеркампф не отрицал, что могли быть случаи даже голодной смерти.

Однако вернемся к Николичу. Николич тоже был голоден. Даже очень голоден. Однажды он очутился в интернациональном лагере. В соседнем секторе, отделенном от югославов двумя рядами колючей проволоки, находились французские офицеры. Французы пользовались помощью Международного Красного Креста, им ежемесячно давали посылки с продуктами, по ту сторону колючей проволоки ходили словно бы люди с другой земли: смеялись, содержали в порядке свои мундиры, играли в кегли. А с этой стороны - голод, подавленность, изнуренность. И вот тогда Николич вспомнил о своем золотом кольце, которое, быть может, спасало его до сих пор, держало на свете, а теперь могло сделать хотя бы на короткое время таким, как французы, бодрым и сильным. Он снял кольцо с пальца, подозвал одного из французов ближе к проволоке, начал предлагать ему обменять драгоценность на хлеб. Француз сказал, что у него лишь полбуханки хлеба, больше нет, да и кольцо, собственно, за колючей проволокой ни к чему, но Николич согласился и на полбуханки, ему было все равно, он не отставал от француза, и тот, наконец, уступил. Договорились, что француз бросит хлеб, а Николич одновременно с этим бросит ему свое кольцо, обмана никто не боялся, ибо среди заключенных существовали высочайшие законы чести; в самом деле, хлеб и маленькое золотое кольцо полетели с двух разделенных секторов почти одновременно, но ни черногорец, ни француз не могли воспользоваться своим обменом, ибо за их переговорами пристально следил немецкий часовой, с ближайшей башни, он своевременно предупредил по телефону своих коллег, немецкая точность была продемонстрирована таким образом, что именно в тот момент, когда к Николичу долетел хлеб, а к французу - золотое кольцо, возле одного и возле другого уже стояли немецкие солдаты, хлеб и золото были немедленно конфискованы, оба нарушителя направлены в комендатуру, там был составлен соответствующий протокол, и оба - черногорец и француз - получила по месяцу карцера.