«DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть VIII. Педагогическая деятельность в свердловских институтах (1939-1956)

Однажды П. А. попалось интересное сочинение поступающего в юридический институт. Оно было построено оригинально: автор взял стихотворение Лермонтова и перелицевал его так: заменил отдельные слова другими применительно к современности, оставив всё лермонтовское. Например: у Лермонтова: «Печально я гляжу на наше поколенье»… у автора сочинения: «С надеждой я гляжу» и т. д. И так автор всё стихотворение Лермонтова «Дума» перелицевал на свой лад. На вопрос П. А.: почему он так сделал, автор отвечал: «нас так учил преподаватель».

Когда давались темы для сочинений, то поступающие были уверены, что одна из них будет о Маяковском, и на эту именно тему были всегда самые пухлые сочинения. Когда раздавались листы для работы, можно было спросить: «Вы о Маяковском пишете? Берите сразу пять-шесть листов». Что было особенно приятно отметить в сочинениях, то это то, что в школах, очевидно, стали следить за каллиграфией и внешним оформлением сочинений.

В устных ответах отмечалось:

а) трафаретный язык (учебник).

б) игнорирование заучивания стихотворений.

В билете стоит: И. А. Крылов. Спрашиваешь: «Можете прочитать какую-либо басню наизусть». Ответ: нет! Не значило ли это: говорить по поводу Крылова, минуя самого Крылова. Тоже с Пушкиным.

в) в ответах иногда проглядывали потуги философствования не по силам. Например, когда шла речь о Гамлете и его эпохе.

В ответах по грамматике из года в год отмечалось не чётко понимание причастий и деепричастий.

Но, несмотря на всё это, прогресс несомненно был большой по сравнению с теми печальной памяти временами, когда в школах «царили» комплексы, а учителя мучились с ними «в поте лица».

Какими критериями пользовались экзаменаторы по русскому языку и литературе?

Прежде всего, принималось как conditio sine qua non28 – грамотность. Безграмотных карали. Вот только не либерально ли? В остальном распределяли по шкале: 3, 4, 5. Пятёрками не баловали.

Нельзя не упомянуть о некоторых эпизодах на экзаменах, досадных, но имевших место.

В юбилейный пушкинский год (1949 г. – сто пятидесятилетие со дня рождения) в одном из экзаменационных билетов в юридическом институте значилась биография А. С. Пушкина. За исключением, вероятно, немногих дней в течение двух-трёх месяцев газеты писали о Пушкине. Казалось, как можно бы не знать главнейших эпизодов из жизни Пушкина, а вот нашлась одна поступающая в институт, которая не знала биографии его. Фамилия у ней была Елькина. П. А. теперь не помнит, из какой она школы. Началось с того, что она всё исказила из событий ссылки Пушкина на юг. П. А. терпеливо слушал и, наконец, задал вопрос: при каких обстоятельствах умер Пушкин. Ответ: «Пушкин умер от туберкулёза». Тут П. А. не сдержался, быстро взял экзаменационный лист Елькиной и передал ей со словами: «Идите и больше не показывайтесь на глаза». Однако, в его памяти сохранился наружный вид Елькиной: рост чуть повыше обычного среднего, шатенка, с правильными чертами лица. Тогда же П. А. заметил не далеко сидевшему от него Ивану Ниловичу: «И. Н! Вы слышали: Пушкин умер от туберкулёза». Дня через два после этого, в воскресенье, когда П. А. явился на экзамен, в коридоре его встретила девушка и отрекомендовалась: «Я та самая, которая сказала не правильно о смерти Пушкина. Мне разрешено пересдать Вам экзамен». Пересдача экзаменов это было молчаливо допускаемое беззаконие. П. А. попросил предъявить письменное разрешение на пересдачу, которого у просительницы не оказалось».29 Она, однако, упорно наступала на П. А. с требованием о пересдаче, мотивируя срочность тем, что она получила телеграмму о смерти бабушки и тем, что у ней в кармане билет на проезд по железной дороге на похороны. П. А., однако, отказался экзаменовать, и девушка ушла и в этот день больше не являлась. П. А. обратил внимание на то, что внешний вид последней как будто не соответствует тому, что он видел раньше: теперь с ним разговаривала брюнетка и ростом как-будто ниже. Но поскольку экзамен не состоялся, он не стал больше вникать с детали и сравнивать первую Елькину со второй Елькиной.