«Dixi et animam levavi». В.А. Игнатьев и его воспоминания. Часть X

Этот хор создан был из школьников в Сугояке Марией Владимировной Игнатьевой. В моей памяти сохранилась картина репетиции этого хора для выступления на школьной ёлке. Пели под аккомпанемент фисгармонии протяжную песню из свадебных обрядов «В чистом поле, за рекой, светит месяц. Ай, люли, ай, люли … золотой…» Трогательная картина и впечатляющая.

Этот же хор пел и в церкви по партесной линии. Репертуар его напомнил мне о моём пении в духовном училище.

д) Канты.

Во время моего учения в семинарии у нас был кружок исполнителей кантов, «духовных стихов», положенных на ноты. Например, пели кант: «Когда угодно было Богу, на смерть родиться бедняком. Он пролагал себе дорогу … терпением и трудом». Рефреном были слова: «И никогда не унывай!».

Говорили, что канты эти положены были на ноты пермским архиереем Петром и изданы литографским способом. Для меня участие в исполнении их имело познавательное значение, как об одной оригинальной форме пения.

е) Художественное чтение былин.

Это мне удалось прослушать тоже во время учения в семинарии, когда приглашён был один сказитель былин, артист своего дела. В его исполнении речитатив соединялся с некоторым подобием пения. Это вызывало большое художественное впечатление.

ж) Колокольный звон.

У кого-нибудь возникнет вопрос: какое этот звон имеет отношение к пению и вообще к музыке? Нужно на это ответить: прямое отношение. Вот доказательства к этому. В Тече на церковной колокольне было повешено восемь колоколов, которые издавали звуки согласованного ансамбля музыкантов. На южной стороне звонницы было четыре малых колокола разной величины последовательно увеличивающихся, на восточной стороне – два, на северной стороне – один и на западной – один самый большой. Все эти колокола тоже расположены были в по- рядке увеличения по объёму и издавали звук, возрастающий по густоте звучания. Можно сказать, что в целом колокола по звучанию построены были в порядке гаммы. Это было заслугой настоятеля церкви, протоиерея Владимира Бирюкова, уроженца Каслинского завода, где эти колокола отливались, благодаря чему он и был знатоком отливки колоколов. Звонарь для звона поднимался на квадратный ящик – возвышение и впрягался в целую систему верёвок, связывающих его с колоколами: в руки брал верёвки от четырёх малых колоколов, на левую руку надевал две верёвки от колоколов, расположенных на восточной стороне, к ноге подвязывал верёвку от колокола на северной стороне, а ногу ставил на верёвку от большого колокола. При звоне, человек, взявшийся за это дело, представлял фигуру, ходенём вращающуюся на помосте.