Дизайн для реального мира

Сфера действия внимательного и разумного дизайна не ограничивается требованиями безопасности труда фермеров или рабочих. Проблемы глобальны по масштабу. Мы все вместе находимся на этом маленьком космическом корабле под названием Земля, диаметром 9 700 миль, плывущем по безграничным океанам космоса. Это маленький корабль, и 50–60 % населения не в силах управлять им и даже не в силах самостоятельно существовать, но не по их вине. Голод и нищета заставляют маленьких детей сдирать краску со стен, есть ее и умирать от отравления свинцом в чикагских и нью-йоркских гетто; дети в Лос-Анджелесе и Бостоне умирают, заражаясь болезнями при укусах крыс. Несправедливо и тем более неприемлемо игнорировать интеллектуальный потенциал любого человека на нашем космическом корабле.

В результате возникает вопрос ценностей. Если мы убедились, что дизайнер обладает достаточной властью (влияя на все инструменты человека и на его окружение), чтобы запустить убийство в массовое производство, мы также увидели, что это налагает на него большую нравственную и общественную ответственность. Я попытался доказать, что, добровольно отдавая десять процентов своего времени, таланта и навыков, дизайнер может помочь. Но чему помочь? В чем есть потребность?

В начале пятидесятых годов мне посчастливилось состоять в переписке с ныне покойным д-ром Робертом Линднером из Балтимора. Мы вместе работали над книгой, которую собирались назвать «Творчество против конформизма», и наше сотрудничество было прервано его безвременной смертью. Мне бы хотелось процитировать пролог его книги «Рецепт мятежа», раскрывающий его понимание ценностей:

Цель, с которой человек изучает себя, — не что иное, как полная реализация потенциала его существа, победа над триадой ограничений, которые рок, или Бог, или судьба, или простая случайность на него наложили. Люди заключены в железный треугольник, являющийся настоящей тюремной камерой для рода человеческого. Одна сторона — среда, в которой они должны жить; вторая — орудия, которые у них есть или которые они могут сделать, с помощью которых они живут; третья — их смертность. Все усилия, все существование направлены на устранение стен этой ограды. Если есть цель жизни, то эта цель должна заключаться в том, чтобы прорваться через ограничивающий человечество треугольник в новый порядок существования, где уже нет такой триады ограничений. Это цель, для достижения которой живет каждый индивид, и вид в целом; это цель, к которой стремится человеческий род; это цель, которая дает жизни смысл и основу.

Если выйти за пределы словесных игр, в которые играют философы, и сделать окончательный вывод, то все, что человек делает — один или в организации, которую он строит, — имеет целью преодоление одного или более аспектов этой базовой триады ограничений. То, что мы называем прогрессом, — не более чем мелкие победы, которые каждый человек или каждый век одерживает над какой-либо стороной или всеми сторонами ограничивающего его треугольника. Таким образом, прогресс в этом единственном возможном смысле — измеримое понятие, на его фоне можно оценить и придать определенное значение существованию человека, деятельности и целям группы и даже достижениям культуры.