Дизайн техносферы

Фотографы творчески использовали многовековой опыт художников-портретистов, пытаясь превратить свои работы в подобие произведений искусства. Портреты, написанные красками на холсте, были доступны лишь немногим. Только фотография позволила сохранить облик простых людей. Однажды сценку, происходящую в фотостудии, подсмотрел художник Ф. С. Богородский, и запечатлел ее на картине (рис. 7.3). Лишь в фотостудии могла осуществиться мечта революционного матроса увидеть себя и свою спутницу на берегу теплого южного моря, вечнозеленых пальм и великолепных дворцов с мраморными лестницами.

На этом Экскурсовод решил закончить затянувшуюся лекцию, и, покинув импровизированную кафедру, подошел к стенду для проведения практического занятия.

— Обратите внимание на старинные экспонаты (рис. 7.4). Это — фотоаппараты и фотопринадлежности конца XIX — начала XX века. Они взяты нами напрокат из московского Политехнического музея. Слева — складная, или как тогда говорили, клап-камера «Nettel» фирмы «Zeiss-ikon». Рядом с ней — кассеты с фотопластинками. Справа и слева от камеры — знаменитая «цейссовская» оптика — фотообъективы. В правой части фотографии — характерные для начала прошлого века складные фотоаппараты с мехами для наводки на резкость. А вот вверху — очень примечательный фотоаппарат с двумя объективами. В отличие от собратьев, ведущих род от одноглазого Полифема, он обладал «бинокулярным зрением». Это — стереоскопическая камера, конструкция которой была предложена талантливым российским изобретателем морского вооружения И. Ф. Александровским. В 1854 году он получил патент на первый в мире двухобъективный фотоаппарат для съемки объемных изображений.

Рис. 7.3. Ф. С. Богородский. «Снимаются у фотографа»

Конструкторы фотоаппаратуры долгое время находились в плену стереотипов. Поэтому почти все камеры оснащались мехами, которые в свое время предложил Левицкий (рис. 7.5).

— Справа, — поясняет гид, — первый массовый советский аппарат «Фотокор». Он начал выпускаться в 1930 году.

Это была неплохая складная камера с матовым стеклом для наводки на резкость и откидной передней стенкой, по которой передвигался объектив. Аппарат предназначался для довольно больших фотопластинок размером 9×12 см. Поэтому увеличитель не требовался. Конический мех фотокамеры мог растягиваться на двойную длину фокусного расстояния. А это обеспечивало возможность фотографировать мелкие предметы с очень близкого расстояния, и использовать аппарат в качестве составной части увеличительного прибора, если нужно было получить фотоснимки крупного формата. «Фотогармошка» позволяла смещаться объективу вверх и вниз, вправо и влево, что помогало компенсировать перспективные искажения при архитектурной съемке. Ни один, даже самый современный «ручной» фотоаппарат такими качествами не обладает. Историки подсчитали, что «Фотокоров» было выпущено более 1 миллиона штук. Его производство продолжалось более десяти лет и прекратилось лишь в 1941 году.

Рис. 7.4. Фотоаппараты и предметы фототехники. Конец XIX — начало XX века

Рис. 7.5. Отечественные фотоаппараты «Фотокор» и «Москва-5» с мехом для наводки на резкость

— Любопытно, — Экскурсовод отвлекается от темы, — что еще до «Фотокора» у нас предпринимались попытки массового производства фотоаппаратов. Так, с начала 1920 годов заводом ГО3 выпускались простейшие «фотоящики», напоминавшие древнюю камеру-обскуру. До 1930 года их было сделано около 40 тысяч штук. Подобные фотоаппараты, имеющие характерную «параллелепипедную» форму корпуса, выпускались на протяжении всего последующего десятилетия под названием «Рекорд», «Пионер», «Ученик», «Юный фотокор».

К концу 1929 года скромная артель «Фототруд» сумела собрать первые 25 «гармошкообразных» камер с немецким затвором и объективом. Этот фотораритет известен музейным работникам под названием «ЭФТЭ». Его качество было не очень высоким, потому что он выпускался полукустарным способом.

Руководитель экскурсии достает из портфеля журнал и зачитывает небольшой отрывок, из которого становится ясно, в каких условиях производился этот аппарат:

«Вот что увидела в артели комиссия Центросоюза во время знакомства с ходом подготовительного этапа работы. В артели не оказалось подходящих производственных помещений. Не было сырья. Даже кожу для меха камеры нужно было купить за границей, бархат для прокладок покупали у населения. Чтобы испытать прочность бумажной прокладки для меха, рабочий несколько дней подряд вручную сжимал и разжимал проклеенную гармошку меха и отсчитывал количество проделанных движений».[13]