Дизайнер

Я понятия не имела, что сказать. Должна ли я извиниться? Должна ли предложить спать в гараже с собакой? Нокс уже много лет назад ясно дал понять, что находит меня чуть менее чем отвратительной. Черт, после того, что я пыталась сделать с ним в последний раз, когда осталась на ночь, тот факт, что он вообще позволяет мне переночевать, был чертовым чудом.

— Вот, — протянул он мне полотенце, — оберни это вокруг себя и сними носки, чтобы не намочить и не испачкать паркет в коридоре. Я принесу тебе футболку и шорты, чтобы надеть после душа.

Точно... Я была мокрой от дождя, а не от желания скакать на члене Нокса следующие семь часов.

Прочистила горло.

— Я не могу здесь оставаться.

— Конечно, можешь. Я напишу твоему брату, чтобы он знал, что ты здесь. Иди, Иззи, прими душ, пока у нас не отключили электричество. Гроза будет только усиливаться.

Я ненавидела, когда Эш называл меня Иззи, и ненавидела, когда это делал Нокс. Детское имя заставляло меня чувствовать себя молодой и глупой и только усиливало тот факт, что Нокс никогда не увидит во мне ничего большего, чем младшую сестру своего лучшего друга.

Моя похоть утихла, и я обернула полотенце вокруг своей мокрой одежды и стянула носки, пока Нокс рылся в шкафах и достал большую миску. Он отворил кладовку и достал немного собачьего корма. Как только он открыл пакет, пес уже был на ногах и стоял рядом с ним, с надеждой виляя хвостом и глядя на Нокса.

Тот рассмеялся и погладил мокрые уши собаки, прежде чем насыпать корм в миску.

— Так значит, ты хороший добрый мальчик, а?

Он посмотрел на меня.

— Иди прими душ, пока не замерзла до смерти.

— Да, хорошо. Спасибо. — Я вышла из кухни.

Глава 2

Нокс

«Что ты делаешь?»

Я остановился в коридоре сразу за ванной, держа в руке футболку и шорты. Я слышал, как льется вода в душе, и моя чертова рука действительно лежала на ручке двери ванной.

Что делал? Я делал доброе дело, был хорошим другом своему лучшему другу и заботился о его младшей сестре. Ничего больше.

«О, да? Тогда объясни, почему у тебя практически стояк, и ты собирался открыть дверь ванной, даже не постучав, черт возьми».

Я поправил член и скривился от напряжения. Если бы Ашер знал, что мысль о том, что его сестра голая и мокрая в моем душе, вызывает у меня желание ворваться туда и присоединиться к ней, он бы без колебаний превратил мое лицо в нечто, напоминающее месиво.

Не имело значения, что мы были лучшими друзьями со школы. Он яростно защищал Изабель, и после того как наблюдал, как я меняю женщин, как перчатки, никогда бы не подумал, что я достаточно хорош для нее.

Конечно, то, что Ашер выбьет из меня всю душу за то, что я встречаюсь с его сестрой, волновало меня меньше всего. Если бы Ашер или Изабель узнали, что я сделал, как сильно разрушил свою собственную семью, они бы увидели во мне монстра, как и мой отец.

Ашер поступил бы правильно. Я недостаточно хорош для Изабель. Но даже если бы не разрушил идеальную жизнь своей семьи, даже если бы не проводил последние пять лет в постели с любой женщиной, которую мог очаровать, — это же малышка Изабель. Когда встретил Ашера в шестнадцать лет, Изабель было всего одиннадцать. Милая девочка с хвостиками и ободранными коленками, обожавшая своего старшего брата.

Ашер не был типичным старшим братом. Может быть, потому что его родители часто ссорились, а может, ему просто искренне нравилось общество Изабель, но не раз он появлялся у меня дома, на площадке для игры в мяч или в кинотеатре с Изабель на буксире. Некоторых ребят из нашей компании раздражало, что одиннадцатилетняя девчонка таскается с нами, но они никогда ни слова не говорили Ашеру об этом. Он был крупным даже в те времена, и его «какие-то проблемы, чувак» оказывалось достаточно, чтобы держать их рты на замке.

Ну а я? Я не возражал против того, чтобы Изабель проводила время с нами. Она была милой девчушкой, которая говорила больше, чем ее брат, но все равно казалась тихой для одиннадцатилетнего ребенка. Когда мы повзрослели, и Изабель сама стала подростком, она, естественно, отдалилась от нас, чтобы проводить время с девочками своего возраста.

Я часто бывал у них дома и видел ее почти каждые выходные. Она росла, становилась фигуристой во всех нужных местах, но, клянусь, я по-прежнему видел в ней только маленькую Иззи. Никогда не думал, что это изменится, пока не наступили выходные после ее восемнадцатого дня рождения, и она...

Мой член тут же снова затвердел, и я выбросил это воспоминание из головы. То, что произошло той ночью, стало ошибкой, и я просто поблагодарил Бога за то, что опомнился до того, как действительно все испортил.