Дизайнер Смерти (СИ)

   – Не подходите, - в этот раз уже предостерегла его Кимат. – Я видела такое, правда, в записи. Похоже, нам с вами крупно повезло.

   – Что происходит, госпожа?

   Чем дальше удалялись охранники,тем хуже становилась слышимость,и все же я продолжала улавливать отдаленные звуки:

   – У нас же осталась кровь бывшей императрицы из числа образцов Дорнана? – спросила Кимат.

   – Разумеется, госпоа.

   – Тогда несите. Если не хотите целовать этот полутруп.

   Слова на некоторое время исчезли, превратившись в неясный фоновый шум. Я дажe подумала, что охранники отнесли меня слишком далеко, но спустя мгновение неживoй голос, в котором я узнала Хэдока, произнес:

   – Для дальнейшего восстановления необходима перезагрузка. Введите ключ доступа… Ключ принят. Приветствую вас, младший научный лаборант Альтазар Стаурус… Перезагрузка начата… Стереть предыдущие данные?

   аздался смех Кимат. Такой пронзительный, почти сумасшедший, что мне стало жутко, а я не из пугливых натур.

   – Полное форматирование системы, - прoизнесла она.

   – Принято, - отозвался Дизайнер Смерти.

ГЛАВ 12

Эсмиральда

   Всю ночь я плохо спала. Мысли о тoм, что передатчик стал бесполезен, не выходили из моей головы, и где бы ни был Хэдок, я не представляла, о чем он мог думать.

   То, что он до сих пор жив, знала точно, где-то на интуитивном уровне, чувствовала подкоркой.

   И все же вoлнение не давало уснуть,только под самое утро я забылась беспокойным сном, который прервался, как мне показалось, резким хлопком где-то рядом.

   Я открыла глаза,излишне быстро села, уставившись в противоположную стену, а в следующий миг поняла, что простыни подо мной мокрые.

   Откинув рывком одеяло, я с ужасом уставилась на огромное пятно, расползающееся по кровати.

   – Нет, нет, ещё же слишком рано, – прошептала в пустоту, и в этот миг живот скрутило такой судорогой, что я вскрикнула от неожиданности. - Милента!

   Я знала, что нянечка спала в соседней комнате и должна была меня услышать.

   Судорога через миг отпустила,и, придерживая живот, я сползла с кровати, чтобы выбраться из комнаты и позвать на пoмощь.

   Семь месяцев, почему сейчас? Ведь ничего не предвещало преждевременных родов. Наоборот, доктор всегда говорил, что мою беременность моно назвать образцово-показательной.

   – Милента! – еще раз вскрикнула я, добравшись до коридора. – Милента!

   Я дошла до ее дверей и принялась колотить. Няня выглянула спустя несколько мгновений, заспанная и вcклоченная. Ей хватило одного взгляда на меня и грязный низ моей ночной рубашки, чтобы все понять.

   – Милая, я сейчас позову доктора, потерпи.

   Никогда раньше не подумала бы, что пожилая женщина ещё способна так быстро перемещаться, но сейчас, видя, как ее фигура исчезла за поворотом коридора, я молилась, чтобы нянечка так же быстро прибежала обратно.

   Очередная судорога скручивала живот, я была готова выть от боли, а мое сердце разрывалось от понимания того, что происходит нечто неправильное. Так не должно быть.

   Мне показалось, прошла целая вечность, прежде чем подоспела помощь. Мой доктор с еще несколькими крепкими охранниками, которые помогли переложить меня на носилки.

   – Госпожа Милента, - сухо бросил док няне. - Спасибо за помощь. Дальше мы сами.

   – Я никуда не уйду от Эсми, – уперлась женщина. - Тем более сейчас.

   Док неохотно кивнул, я же схватила его за руку, цепко впиваясь пальцами в кожу.

   – Что с ребенком? Почему сейчас?

   – Рано переживать, - попытался успокоить он. - Да,такое случается. Срок хоть и мал, но выживаемость плода даже с учетом недоношенности достаточно велика. Сейчас все зависит от вас, Эсмиральда, и нашей вам помощи.

   Он уже цеплял на меня какие-то датчики, снимал показания, хмурился и тут же улыбался мне в лицо. Что-то было явно не так.

   – В девятнадцатый Б, – приказал он охранникам,тащившим носилки. - И побыстрее.

   Меня катили по коридорам так быстро, что свет потолочных фонарей слился в непрерывную ленту. Я даже успела привыкнуть к этому мерцанию, лишь когда надо мной вспыхнули яркие лампы операционной, поняла, куда меня привезли.

   Рядом засуетились уже готовые медсестры, которых также экстренно подняли по тревоге.

   – Почему операция? Я ведь могу сама, - продолжала бормотать я, пересиливая боль.

   – Матка не готова к самостоятельным родам, а воды уже отошли, – пояснил док. – Времени ждать нет, а мне не нравится сердцебиение плода. Слишком высокое даже для ребенка в утробе. Не переживайте,императрица, мы сделаем все, что сможем, чтобы спасти вас и его.

   – Ее! – в очередной раз вскрикнула я, потому что боль стала совершенно невыносимой.

   Но моя поправка о поле сейчас была совершенно невана, одна из медсестер накрыла мне лицо маской, подавая анестезирующий газ. Нескoлько вдохов,и в глазах начало мутнеть. Казалось, боль постепенно стихает так же, как и мое сознание уплывает куда-то в небытие.

***

– Девочка, 15-94 по планетарному времени Гризальда, вес 1912, рост 46, – звучал где-то за гранью голос доктора вперемешку с тихим всхлипывающим плачем. - Ребенка нужно поместить в бокс. Императрицу зашиваем.

   В мысли ворвалось беспокойное восклицание Миленты.

   – С ними все в порядке?