Дхаммапада. Путь будды. Том 1

Пробуждение есть путь к жизни.
Дурак спит,
Как будто он уже мертв.
Но мастер пробужден,
И он живет вечно.
Он наблюдает. Он ясен.
Как он счастлив!
Потому что он видит, что пробужденность
есть жизнь.
Как он счастлив,
Следуя пути пробужденных.
С великой настойчивостью
Он медитирует, ища
Свободы и счастья.
Так проснись, отражай, наблюдай
Работай с осторожностью и вниманием
Живи в пути,
И свет будет расти в тебе.
Наблюдая и работая,
Мастер создает себе остров,
Который не может затопить наводнение.

Самое важное, что нужно понять о человеке — человек спит. Даже когда он думает, что проснулся, он спит. Его бодрствование очень хрупко; его бодрствование так крошечно, что оно вообще не имеет значения. Его бодрствование — прекрасное имя, но совершенно пустое.

Вы спите ночью, вы спите днем; от рождения до смерти, постоянно изменяя узор своего сна, вы никогда по-настоящему не просыпаетесь. Не обманывайтесь тем, что, просто открывая глаза, вы просыпаетесь. Пока не открылись внутренние глаза, пока то, что у вас внутри, не наполнилось светом, пока вы не умеете видеть себя, видеть, кто вы, не думайте, что вы проснулись.

Это величайшая иллюзия, в которой живет человек. Если вы приняли то, что вы уже проснулись, больше не возникает вопроса о том, чтобы приложить некоторые усилия к тому, чтобы действительно проснуться.

Первое, что должно глубоко впитаться в ваше сердце — что вы спите, крепко спите. Изо дня в день вам снятся сны. Иногда вы видите сны с открытыми глазами, иногда — с закрытыми, но вы видите сны, вы есть сон. Вы еще не являетесь реальностью.

И, конечно, что бы вы ни делали во сне, это бессмысленно, что бы вы ни думали, это необоснованно, что бы вы ни проецировали, это остается частью вашего и сна и никогда не позволяет вам увидеть то, что есть. Поэтому Будда настаивает... И не только Гаутама Будда, все будды настаивают лишь на одном: Проснитесь! Постоянно, из века в век, все их учение могло бы быть заключено в одном-единственном слове: Будьте пробужденным.

И они изобретали методы, стратегии, они создавали контексты, пространства, энергетические поля, в которых вас можно было бы разбудить шоком. Да, пока вы не потрясены, пока не содрогнется само ваше основание, вы не проснетесь. Сон был таким долгим, он достиг самой сердцевины вашего существа; вы пропитаны им. Все клетки вашего тела, все фибры вашего ума наполнились сном. Это великое явление. Поэтому нужно великое усилие, чтобы быть бдительным, чтобы быть внимательным, чтобы быть наблюдательным, чтобы быть свидетелем.

Если бы все будды мира согласились между собой, то лишь в одном: что человек, какой он есть, — спит, что человек, каким он должен быть, — пробужден. Пробужденность это цель, пробужденность это вкус всех их учений. Заратустра, Лао-цзы, Иисус, Будда, Бахауддин, Кабир, Нанак — все пробужденные учили одной и той же вещи; на разных языках, в разных метафорах, но их песня — одна и та же. В точности как и море имеет соленый вкус, — где бы его ни попробовали, на севере ли, на востоке или на западе, оно всегда соленое, — пробужденность является вкусом природы будды.

Но вы не приложите никаких усилий, если будете продолжать считать, что вы уже пробуждены; не будет смысла прилагать усилия. О чем беспокоиться? И вы создали богов, религии, молитвы, ритуалы в своих снах — ваши боги настолько же часть ваш снов, как и что-либо другое. Ваша политика является частью ваших снов, ваши религии являются частью ваших снов, ваша поэзия, ваша живопись, ваше искусство — что бы вы ни делали, из-за своего сна вы делаете все соответственно состоянию своего ума.

Библия говорит, что Бог создал человека по своему образу и подобию — истина представляется прямо противоположной: человек создал Бога по своему образу и подобию. Ваши боги фальшивы, потому что фальшивы вы. Ваши религии поддельны, потому что поддельны вы. Ваши писания не имеют никакой важности, потому что вы не имеете никакой важности.

Два священника играли в гольф. Промахнувшись по мячу, младший из них закричал:

— Дьявольщина!

Старший упрекнул его, сказав, что если он будет продолжать богохульствовать, Господь, несомненно, поразит его ударом молнии. Он продолжали игру, и младший снова промахнулся; он снова закричал:

— Дьявольщина!

Внезапно небеса разверзлись; полыхнула молния, ударил гром, и старший священник упал замертво. После некоторой паузы с небес донесся громоподобный голос:

— Дьявольщина!