Дхана и иные миры

Радогаст рассмеялся, — это тебе мама сказала сию формулу? Но приказывать мне может только настоящий Властелин Земли, каким официально была признана на Совете твоя мама-Роза, а не ты, который только там присутствовал.

— Должен тебя разочаровать, Радогаст. — ответил я, — Это мама моя там присутствовала, а Властелином Земли был признан именно я. С этими словами я открыл ему в своих мыслях картину прошедшего Галактического Совета.

Радогаст смотрел на меня несчастными глазами и молчал. Молчание длилось и длилось, — Радогаст не двигался.

— Отвечай, — наконец, сказал я, — признаёшь ли меня Властелином Земли.

— Признаю, — ответил мне Радогаст мёртвым голосом, — я даже говорить теперь не могу без твоего прямого указания. Зачем навесил ты на меня такую ужасную формулировку?!

— Ничего, Радогаст, — твоей жизни ничего не грозит, но от управления ты отстраняешься. Мой шофёр прекрасно говорит и по кумски, и на нашем языке. Вызови его и назначь старшим над своими воинами. Через него я буду передавать твоим воинам свои приказы. Радогаст вызвал моего шофёра и передал ему управление над воинами-кумцами. Я же приказал страже выпустить всех пленников и помочь им разойтись по домам.

— А теперь, Радогаст, расскажи мне честно, как умерла моя мама? Ты убил её?

— Нет, — с ужасом ответил Радогаст, — я её не убивал! Мы стояли с ней и беседовали, когда гнилое дерево упало и придавило её.

— Но ты нарочно привёл маму под это дерево?

— Да, — смутившись, ответил Радогаст, — но точно ведь я не знал, когда упадёт дерево! Так что я не убивал твою маму!

— Но знал, что это дерево скоро должно упасть! И разговаривал с мамой, пока оно не упало.

— Можно, конечно, трактовать и так! Но всё же убивать я твою маму не убивал!

— Всё понятно, спорить с тобой бесполезно. Перейдём к политическим проблемам, которые ты так хотел со мною обсудить. Вопрос первый: какую площадь занимают сейчас твои соплеменники на Земле, и какую площадь мои на твоей планете?

Радогаста перекосило от моего вопроса, но ответить он был обязан:

— Мои соплеменники занимают около миллиона квадратных километров, а ваши — одну тысячу.

— Ясно! Предлагаю уровнять эти площади.

— Моё правительство не пойдёт на увеличение площади для гостей.

— Значит, урежем здесь, на Земле до эквивалентной нормы!

— Вопрос второй. Есть ли дети у моих соплеменников на вашей планете.

— Нет, все обменные тела стерилизованы!

— Значит, и всех здешних колонистов необходимо срочно стерилизовать! Сейчас, по мысленному каналу передай соответствующее распоряжение своим помощникам! Пусть исполняют!

— Но они просто не подчинятся подобному распоряжению!

— Тех, кто не подчинится, будем принудительно отправлять обратно домой! Исполняй! Я прослежу!

Радогаст передал по мысленному каналу мои распоряжения.

— Насчёт тебя, Радогаст, — будешь жить здесь в посёлке, выделим тебе домик с подсобным участком. Будешь жить собственным трудом, общаться мысленно разрешаю только для передачи моих приказов своим соплеменникам. Всё понятно!?

— Всё, — ответил Радогаст.

На следующий день он уже вскапывал грядки на своём участке, чтобы удобрить под зиму и весной посадить на них картошку. Ближайшей зимой, в качестве исключения, я разрешил ему кормиться в общественной столовой бесплатно.

Так, в трудах, наступила осень восемнадцатого года. За зиму установился окончательно политический строй нашей планеты. Большая часть континента, кроме отдельных горных районов, осталась под властью империи Ку-У. Все чиновничьи должности продолжали занимать кумцы. Кумский язык ввели в школьную программу наравне с национальным. Но все жители планеты получили теперь возможность жаловаться на произвол чиновников по мысленному каналу специально выбранной коллегии самого императора Ку-У. Если жалоба подтверждалась, то чиновника ожидало скорое и жестокое наказание. Кроме того, везде были разрешены мистические «концерты четырёх» искореняющие зло. Таким образом, мы опять получили защиту от проникновения неведомых злодеев в наши посёлки. Налоговое бремя было уменьшено до разумных пределов. Мы были обязаны только обеспечивать всем необходимым кумскую чиновничью братию. Остальной доход можно было пускать на собственные нужды. Новый порядок оказался удобным для многих городов планеты, которые в эту зиму просто процветали, но ближайший к нам город захирел. Его наводнили банды неудачников, которые только и делали, что грабили друг друга. Дошло до того, что город покинули все кумские областные чиновники и перебрались в наш посёлок.

Весна девятнадцатого года началась новым радостным явлением. Вместе с перелётными птицами закружились над нашим посёлком летучие дети, улетевшие от нас восемнадцать лет назад с малым народцем. Послышались с неба их песни. Затем все они опустились на землю перед своим родимым домом, где учил и воспитывал их Пётр — Деда Плюх, как они его звали.