Дхана и иные миры

— Есть дело! Этот парень отказался убивать твоих подопечных, а его соратники это сделали. Дед мёртв, убиты и обе его внучки.

Тут я понял, что должен вмешаться. Нажал на кнопку, — и все три мои Ваньки взлетели на воздух. Пока оставшийся боевик любовался фейверком, я уже бегом спускался по противоположному склону. Застал я наших душегубов как раз вовремя. Они стояли около своей машины и обсуждали, как бы подостовернее перерезать горло этому парню. Сам парень был в отключке и ничего не чувствовал. А командир группы объяснял здоровенному туповатому солдату:

— Вот смотри. Пусть машина остановилась и Новичок отошёл в кусты по малому делу. А вот здесь кусты приминаем, — здесь сидел боевик. Вот он подкрадывается, бьёт Новичка по голове и перерезает горло. Давай! Действуй!

Но он опоздал. Я дал очередь из маразийского автомата и срезал обоих. Второй очередью покончил с оставшимся около машины — здоровенным бандюгой с оттопыренными ушами. Чуть было не упустил последнего. Только шевеление трав подсказало мне, куда уползает эта змея. Бросок гранаты покончил и с ним.

Затем я подошёл и брызнул из фляжки в лицо спасённого парня. Потихоньку тот пришёл в себя.

— Ты кто?… А Петруха — рваное ухо. Про тебя мне мама рассказывала.

Надо же, кто-то помнит моё детское прозвище.

— Как же ты меня узнал?

— Да, так,… — парень замялся.

— Ну, не хочешь, не говори! А нам до ночи предстоят ещё дела! Двигаем теперь к дому.

— Зачем! Не хочу!

— Не будь неженкой! Если хочешь, чтобы за убитого старика и его внучек отомстили, то — давай, двигай!

Мы подползли к дому и через открытое окно проникли внутрь. Старик и девочки лежали прямо под окном в луже крови. Я порылся под кроватью и нашёл там старинное противотанковое ружьё, заряженное! Ай да Дед! Только вот оно тебе не помогло. Ничего, пусть выстрелит хоть после твоей смерти.

— Теперь молчим и ждём!

Была полнейшая тишина, когда я почувствовал зуд в спине. В тот же миг мой спасённый глазами указал на дверь. Старинное оружие грохнуло у меня в руках, пробивая насквозь дверь и всех тех, кто за ней мог находиться. А парень уже указывал на гранату на моём поясе и на окно.

А вот это нам на руку. Я показал на вторую дверь, и мы оба юркнули в какую-то подсобку, а из неё через маленькую дверцу — в сад. Сзади нас грохнул взрыв.

Дело было сделано, остальное меня не интересовало. Мы быстро поползли на юг в горы.

К ночи, разведя маленький огонёк в пещерке, я объяснял своему спасённому расклад окружающих нас сил. Он, видите ли, искренне не понимал, зачем надо было убивать безобидного старика с внучками.

— Понимаешь, — говорю, — старик мешал боевикам Хамида, но сами они не могли его убить, так как нарвались бы на кровную месть. Поэтому они послали агента к командиру твоей части с предложением, например, таким: «Он убивает за них старика и не препятствует их бандитским рейдам, а они за это обязуются снабжать его часть бараниной и обязуются не бузить на его участке границы.»

Но вмешались мы с тобой и всё им испортили. Смотри, какая теперь получается картина для стороннего наблюдателя: «Всё твоё подразделение убито из маразийского автомата. Тебя тюкнули по макушке и сочли мёртвым. Предположим, я случайно нашёл тебя в кустах и спас. Один из боевиков убит или ранен из стариковской „пушки“. Сам старик и его внучки разнесены в клочья гранатой Хамидовских боевиков.» Так что мира между Хамидом и вашим командиром не ожидается, и кровная месть Хамиду со стороны соседей, женатых на стариковских дочерях, — тоже обеспечена.

Единственный вопрос, что же нам-то бедным теперь делать? Здесь оставаться нельзя!

На востоке — злобный Хамид, на западе — твой командир, тоже нас живыми из ущелья не выпустит, — так, на всякий случай. Остаются два направления — через перевалы. На север — к Ахмеду-молчаливому, или на юг — к Саиду-весёлому.

Я думаю, лучше идти к Саиду-весёлому, а то у Ахмеда можно и полгода прокантоваться, пока он надумает с нами поговорить. Впрочем, не расслабляйся! Шуточки у Саида ещё те, если мы ему не понравимся, то может и к хвосту верблюда привязать.

Утром мы двинулись наверх, к перевалу. Скоро опять засвербело между лопатками, и я приказал укрыться в камнях. Осмотрел склон в прицел винтовки и обнаружил его. Тоже мне защитничек, — виден, как на ладони, — Саидов внучок. Только вот убивать его нам никак нельзя. А вот он нас перестреляет с удовольствием, и даже разговаривать с нами не будет. Что же делать? Справа и слева отвесные стены, а посреди — олух с автоматом, которого нельзя трогать.

Я объяснил ситуацию Радеку, так звали моего спасённого.

— Верёвка есть? — спросил он.

Верёвка у меня была. Но неужели он надеется подняться по этому отвесу без альпинистского снаряжения. Тем временем Радек разделся, и, я не поверил своим глазам, стал превращаться в огромного кота. Молча взял конец верёвки в зубы и легко пополз по отвесу, загоняя свои когти в мало заметные узкие щели. Через полчаса мы были уже наверху.

Олух около тропы с нетерпением ждал нашего появления на тропе снизу, когда я прыгнул на него сверху и прижал к земле.