Дхана и иные миры

— Эх, Деллочка, Деллочка, — так ведь и тебя тоже ждут испытания! А ты и не видишь!

— Так уж устроено! На других гадать можно, а про себя — ничего не получается!! Прощай, Розочка! Помни меня!

— Прощай, Деллочка! Будет трудно, приходи ко мне! Будешь нянькой моим детям!

Я знала, что когда-нибудь Делла вернётся, но когда?

* * *

Была в это время у меня и ещё одна забавная встреча. Прислали нам из города на поправку одного — шизофреника в психиатрическое отделение. Мама Валя сказала мне: «Побеседуй с ним. У него такой интересный бред!» Его звали Александр и он воображал, что встречался с инопланетянами. Впрочем, когда я с ним встретилась, то увидела, что над ним так основательно поработали, что он не только в инопланетянах не был уверен, а даже не уверен был в том, что его действительно зовут Александром. При попытках контакта с ним, он демонстративно молчал и отказывался отвечать на вопросы. Но мне с моей способностью читать мысли было с ним просто. И выяснила я преудивительные вещи. Оказывается, Александр был капитаном космического корабля, который привёз на Землю моего отца Ра. Постепенно Александр стал мне доверять, и мне удалось заставить его описать то знаменательное космическое путешествие.

Подумать только, почти двадцать лет человек провёл в секретных психушках только из-за того, что его мнение было чем-то невыгодно тем или иным спецслужбам! Психика его была, конечно, непоправимо расшатана, и мы с полным основанием приписали его к госпиталю в качестве «вечного пациента». Но со временем ему становилось всё лучше и лучше. Особенно помогли прогулки со мною по окрестным садам. Единственно, он огорчался, что у него нет теперь никакого дела, которому он был бы предан. Со временем нашлось и это дело, но об этом далее…

* * *

А потом пошли неприятности у мамы Вали. Правительство отменило дотации на содержание больных в госпитале.

— Как же я буду их кормить! — вздыхала мама Валя.

— Может, нам помогут окрестные фермеры, а мы их будем бесплатно лечить.

— Не помогут! Им тоже с этого года повысили налог до половины всего урожая.

— Но ведь половина-то — остаётся!

— Ничего-то ты не понимаешь! Для того чтобы сдать налог, фермер должен продать, то, что вырастил. А продать-то не так просто. Оставшаяся половина эта идёт в карман перекупщиков. Так что фермеры сейчас продают свою землю и уезжают.

— Ну, а если мы купим эту землю, то сможем выращивать урожай и кормить больных.

— Нет, не сможем. Нет у нас денег, чтобы покупать землю, нет у нас денег, чтобы платить работникам, которые будут обрабатывать её.

— А если мы предложим фермерам продать нам землю за нулевую цену. Но пусть они продолжают жить на своей земле, только отдают нам половину своего урожая. Перед государством — они будут нашими работниками, а оставшаяся половина урожая — будет их зарплатой. Так выйдет?!

— Ой, девочка! Кажется, ты нас спасла! Так должно выйти! Больница имеет право на подсобное хозяйство, которое не облагается налогом!

Всё вышло, как мы задумали. Больные были сыты, а фермеры довольные остались жить в своих родных домах. Так я впервые помогла маме в её трудной работе.

Второй раз мне удалось помочь маме Вале, когда возникла проблема с прикормом детей в яслях. Ведь у нас не было больше денег, чтобы покупать в городе детские смеси, как раньше. Но эта проблема была мне, как женщине Дханы прекрасно знакома. Я сделала состав из четырёх жидкостей, как это делали женщины Дханы, и напоила им всех грудничков в яслях.

— Теперь, — сказала я маме Вале, — можете кормить их чем угодно, они усвоят любую пищу, лишь бы её не надо было жевать. Мама Валя очень удивилась, когда это оказалось и в самом деле так, и попросила объяснить ей, как я это сделала. Я ей всё рассказала. Она была в восторге, и тотчас отдала моё «лекарство» в лабораторию на исследование. Что уж они там с ним делали, — я не знаю, но в результате через год наладили производство жидкости для новорождённых и стали продавать её в другие больницы, где были похожие трудности с питанием детей.

* * *

У мамы Вали было и ещё одно горе, о котором она никому не говорила, — не было известий от Радека. С первоначального адреса пришёл ответ, что курсант Котлованов убыл в госпиталь, причём ничего не сообщалось о том, чем он болен. С трудом узнав адрес госпиталя, где лежал Радек, мама Валя получила сообщение, что Радек переведён по адресу такому-то. Но с данного адреса ответили кратко, что новобранец Котлованов убыл, без объяснения куда и почему. С тех пор прошёл уже год, и не было никакого средства узнать, что с Радеком, жив ли он? И вдруг пришла телеграмма: прилетаю такого-то, встречайте, Радек.