Дхана и иные миры

Жизнь моя с каждым новым днём становилась всё интереснее. Мысленное пространство оказалось населённым тысячами разнообразных существ. Я рассказывал о них маме-Розе и она тоже вместе со мною удивлялась их разнообразию. Впрочем, времени подробно с ними разбираться, у неё не было, особенно, когда родилась маленькая Даша. А тут ещё появился некий важный Радогаст, который мне сразу не понравился, потому что командовал маме что-то делать и куда-то ехать далеко-далеко. Я сразу решил, что не отпущу маму одну в гости к этому неприятному Радогасту.

Однажды ночью, когда мама и обе её дочурки спали, я привычно закрыл глаза и вышел в пространство мыслей, всегда плотно окружающее всех нас. Этой ночью было на удивление тихо. Вся Земля спала, спали даже звери. Где-то в норе спала моя мама-лиса со своими очередными лисятами… А я слушал и слушал, сначала там, где обычно, затем дальше. Всё тело моё вошло в некий ритм, который помогал мне слушать… Вдруг, перед моими закрытыми глазами появилась схема всего моего тела-антенны, состоящая из тёмных нервных узлов, соединённых между собой линиями нервных связей. Вся эта схема вибрировала, как паутина под ветром и неожиданно засветилась серебристым светом. Свет этот становился всё ярче, пока не превратился в расширяющийся конус, уходящий высоко вверх. Огромный глаз взглянул на меня сверху. Голос неведомого существа, глядящего на меня сверху, грохотал в моей голове.

— Благословляю тебя, малыш!

— Кто ты? — спросил я.

— Я есть! — был ответ.

Затем свет погас, и некоторое время слышались отдаленные мелодии тысяч колокольцев, переплетающиеся друг с другом, потом и они затихли. Наступила привычная для меня тишина. А вместе с тишиной пришло ощущение знания всего-всего. Я знал, что я теперь смогу свободно говорить, как все люди, а скоро научусь и писать. Я знал теперь, зачем у мамы-Розы на полках стоят книги, я знал, что необходим всему человечеству и что сделаю всё, что мне положено.

И вот наступил этот решающий день, когда маму заставили поехать куда-то. Я, конечно, должен был её сопровождать, но не мог же я оставить одну мою Раю, поэтому и её я тоже взял с собой в странную повозку, которую прислал за нами Радогаст. Я чувствовал, что мама очень боялась этой поездки, и как мог мысленно её успокаивал. Боялась мама не зря, по приезде нас всех отвели в полутёмную комнату, где множество чужих существ принялось без спроса копаться в наших мозгах. Мама всё это им разрешила, но меня это весьма возмущало. Потихоньку знакомая вибрация охватывала меня всё сильнее и сильнее. Перед моими глазами засветилась знакомая паутина, позволившая видеть и понимать всё вокруг.

В этот момент случилось самое страшное, худенький старичок, что вместе с нами мысленно общался со всеми, вдруг приказал нашей маме уйти от нас в какую-то каюту. И мама его послушалась! После этого старичок собрался что-то вещать без мамы всем окружающим нас разумам. Этого я уже выдержать не мог, моя паутина вспыхнула, и всех нас накрыл неземной свет. Я чувствовал, что здесь теперь я самый главный, и никто не может говорить без моего желания. Старичок съёжился в углу и не мог выдавить ни одной мыслишки, сколько ни пытался. А из меня мысли полетели сами собой. Теперь я безо всякой аппаратуры чётко видел всех моих собеседников и чувствовал, что они знают об этом и поражены силой моей мысли. Я знал, что представляю всех-всех людей, и что имею на это право, так как все они, даже далёкий император Ку-У давали мне на это своё согласие. Я сказал, что человечество готово принимать все миролюбивые разумы в гости, готово дарить само и принимать от них инопланетные подарки. Что разумы людей ничуть не хуже инопланетных разумов, хотя у нас и нет таких больших космических кораблей. Почему-то в этот момент я знал, что нахожусь именно в космическом корабле. Затем я вспомнил летающих детишек в доме у Петра и добавил, — зато многие из нас, даже дети, умеют летать безо всяких крыльев или других приспособлений, впрочем, я сам, к сожалению, этому пока не научился, я пока маленький, мне только восемь лет. У меня ещё всё впереди!

Вихрь ответных мыслей окутал меня. Я чувствовал искреннее восхищение краткостью и мудростью моих мыслей. Многие разумы были весьма заинтригованы моим сообщением о возможности полётов без помощи каких-либо аппаратов.

После чего я сказал, что требую, чтобы мне возвратили мою маму-Розу и не запирали её в какой-то каюте. Я сказал, что мы её дети и нам она очень нужна.

Разумы зашелестели, совещаясь. Затем сообщили, что я, как полноправный представитель разумного человечества, принятого минуту назад в Галактическое Содружество, конечно, имею полное право требовать освободить существо Розу-Раегле, которое может получить у нас статус инопланетного гостя, а если я захочу, то могу даже даровать ей полноценное гражданство на своей планете.

— Она не только получит полноценное гражданство, — сказал я, — но пусть, как и я, представляет всё человечество при разговорах с инопланетянами.

— Пусть будет так! — зашелестели разумы.