Дхана и иные миры

Кумцев вообще последнее время можно встретить везде. В отличие от других стран, в империи Ку-У войны не было, заводы сохранились, так что торговля товарами империи процветает. Вот и у нас в посёлке открылся небольшой кумский рынок. Ребята мои от него без ума! Деньги в ходу, в основном, тоже кумские, хотя можно расплачиваться и натурой. Ещё иногда наши ездят в город менять овощи и молоко на старинные вещи. Недавно поехали на грузовике Александр с моим Петрухой и привезли огромный концертный рояль. Установили в спортивном зале в детском доме у Петрухи. (После того, как улетели дети, дом мы использовали, как детский сад, а Петруха как-то естественно оказался на должности завхоза.)

Моя автобиография (рассказ Лёвушки-Лисёнка о самом себе)

Рынок — самое привлекательное место для ребятишек. Каждый день сопровождаю туда своих маленьких сестёр. Все обзавелись фонариками, заряжаемыми от солнца. А по вечерам моя Раечка зачастила в дом Петрухи играть на рояле. Мысленно связываясь с нею, я могу чувствовать её восприятие звука, ритм, но полного восприятия музыки из-за моей глухоты получить не удаётся.

Вот моя Раечка сидит за роялем и играет, играет…, не обращая никакого внимания на то, что я, сидя рядом, перебираю её разметавшиеся пряди волос. Я уже понимаю, как далёк я со своею глухотой от её полного музыки мира. Никогда я не смогу разделить его с ней, никогда мы не будем вместе!

Час, другой, третий! Она всё играет и играет в пустом спортивном зале. Несколько раз заглядывает Петруха… Уже поздно! Наконец, её силы иссякли. Она откидывается назад и чуть не падает со стула. Глаза закрыты, руки опустились. Я беру её безвольную на руки и несу домой. По-моему, она так и заснула на моих руках. Дома мама-Роза раздевает и укладывает её в постель.

Теперь начинается моя ночная жизнь, о которой знает только мама-Роза. Сначала мысленное путешествие на Дхану и очередной урок ЧЕТЫРЁХ ИСТИН у старейшин, затем — лес, превращение в лиса и долгий бег по ночному лесу.

Так текут дни, летят года, а моя любимая Рая всё дальше и дальше от меня. Вот её первые концерты, аплодисменты, цветы. Приглашения в клубы нашего посёлка и не только. Я таскаю за ней цветы, ноты, наряды. Постепенно начинаю чувствовать себя ходячим чемоданом. Наконец, город — серый, шумный с раздражающими огнями по ночам… Выступления в залах, полных потными, курящими…, вызывающими моё отвращение, людьми. Но Раечка моя в восхищении от приветственных криков, свиста, топота… Как хорошо, что из-за своей глухоты я ничего этого не слышу!

Вот окончилось очередное её выступление, и я обречённо бреду в гримёрку. Но сегодня, видимо, мне не суждено таскать её чемодан. Двое парней хватают меня под руки, вытаскивают за дверь и чувствительно кидают в ближайшую лужу.

— Уходи и больше не приходи! — добавляет один из них. Дверь заведения захлопывается.

— Рая! Раечка! — мысленно кричу я своей сестрёнке.

— Лёвушка! Как же ты мне надоел! Иди домой и скажи маме, что я знаю, что делаю!

— Как же я теперь буду жить? — думал я, шагая по дороге к дому. — Я привык слушать Раиными ушами. И как я объясню маме-Розе, что не уберёг свою сестру?

Стояла поздняя осень. Подмораживало. Потянуло в знакомые места, в лес. Нора мамы-лисы на высоком берегу реки была пуста. С трудом влез в неё, свернулся калачиком и в полном отчаянии заснул. Сон приснился яркий, — каких до того не снилось:

Яркий солнечный день, жара. Пыльная горная дорога на дне глубокого ущелья. И четыре человека, танцующих на ней в клубах пыли. Двое мужчин в чёрном и две женщины в шароварах, накрытых с головой чёрной сеткой. Можно было бы подумать, что им очень весело, если бы каждое их движение не сопровождалось бы выстрелами сверху. Скоро я понял, что старший мужчина — отец, а младший — сын, женщины же — жёны старшего. Только благодаря быстрым танцующим движениям эти четверо раз за разом уходили от неминуемой смерти. Но как они предугадывали полёт пули?… Тут я сообразил, — они просто слышат мысли других людей. И не только! Они видят глазами других и видят, куда попадёт пуля.

— Отец, тебе не кажется, что этот кумец слишком хитрый? Думает, что спрятался за камень.

— Сейчас пощупаю!

Старший приподнял дуло винтовки, висящей на его плече, и, не целясь, выстрелил в скалы. Пуля с визгом рикошетировала вниз за камни рядом с тропой. Человек, на миг показавшийся из-за камня, был убит вторым выстрелом.

— А вот сейчас, сынок, нам по-настоящему станет жарко! — в вышине был слышен гул вертолёта.

Ущелье впереди расширялось, выходя вверх на равнину. Старший резко свернул налево в узкую щель, уходящую в темноту. Где-то внизу шумела вода, через пару поворотов тропинки открылся колодец, в котором кипел поток.