Длань Господня (СИ)

Полез туда с тесаком, еще бы с ножом полез. Мог бы взять у кавалера хоть его секиру, что была приторочена к седлу. Впрочем, это была его, Волкова вина, мог бы сам предложить дурню топор, а не отправлять его туда почти безоружным. Но Увалень был совсем не бесполезен в деле. Здоровенный боец в отличном доспехе даже и без особого опыта будет опасен. Так и было. Он пропускал удары, но просто не замечал их и сам махал своим тесаком с завидной силой. Бертье стало намного легче, когда половина всех ударов адресовалась этому здоровяку. Он изловчился и тяжко ранил еще одного солдата горцев, глубоко разрубив ему незащищенную броней ногу. Бертье был мастер, что тут говорить, не чета здоровенному дурню. А тому все доставалось.

Один из горцев со всего размаха, старым солдатским приемом, когда бьют из-за плеча впереди стоящего товарища, со всей силы ударил Увальня алебардой. Попал бы в голову, так, может, и убил бы, но лезвие врезалось в плечо кирасы. Увалень даже не покачнулся. Со всей силы врезал солдату, стоявшему перед ним по шлему тесаком. Сбив шлем с головы.

Но ни Бертье, ни Увалень не могли продавить ту массу солдат, что была между ними и убитым конем, из-под которого горцы уже вытаскивали своего капитана. Мерзавцы уже приподняли коня и стали тянуть своего командира, но видно нога застряла в стремени, и дело не шло.

А на самом краю оврага, в десяти шагах от сечи, широко расставив ноги, стоял сержант Вилли с протазаном на плече. И пританцовывал от нетерпения, что ли. Кажется, он собирался спрыгнуть в овраг, но перед этим опасливо обернулся на Волкова. И тот, поймав его взгляд, крикнул, что было силы:

— Занимайся своим делом, сержант!

Вилли кивнул головой. Волков продолжал смотреть на него. Да-да, молодой человек, у каждого в бою есть свое дело. Именно свое! Знаменосец держит и охраняет знамя. Командир руководит, а сержант стрелков командует своими подчиненными. И они, стрелки, были сейчас там, наверху, были намного важнее для Бертье, чем сержант с протазаном в овраге.

— Цельтесь лучше, ребята, не заденьте своих! — закричал Вилли, поняв взгляд и тон командира.

Жалкую горстку людей Бертье горцы давно бы смяли и всех убили бы, если бы не стрелки, что стояли над оврагом, спешно перезаряжали оружие и стреляли, и стреляли, и стреляли в овраг.

Одному из храбрых ловкачей, который наседал и наседал на смелого сержанта фон Финка, стрелок из аркебузы влепил пулю в ляжку. Горец оскалился от боли, крутанулся на месте, выронил свой тяжелый молот и стал прыгать на одной ноге, поджав раненую, а потом и вовсе встал на четвереньки и пополз, оставляя на глине кровавый след.

Еще один боец врага получил пулю из мушкета в бок. Он охнул и на мгновение опустил алебарду, сразу получив такой же от солдата фон Финка, что бился с ним. Свалился наземь и получил еще один удар алебардой в кирасу. Колющий удар алебарды был столь страшен, что пробил железо и убил горца.

Пули из мушкетов и аркебуз сыпались на горцев дождем. Но эти мерзавцы все равно не хотели отдавать своего капитана. Падали под пулями и железом, но на место павших из строя входили новые, чтобы драться с Бертье и Увальнем и тоже пасть в овраге.

А тем временем капитану высвободили ногу из стремени, но нога была сломана, сам он видно идти не мог. Его стали тащить к краю оврага. И этого Бертье вынести не мог, неужели он тут дрался зря? И этот залитый кровью храбрец просто кинулся в кучу врагов, рубя направо и налево и расталкивая врагов, чтобы добраться до уплывающего приза. Пять шагов, даже меньше, меньшее было до раненого командира горцев, еще чуть-чуть. Еще самую малость, и он врежет ему топором напоследок. Хоть один раз, но дотянется…

Но его остановили. Он получил тяжкий удар алебарды по рукам, от которого ротмистр выронил топор, еще удар один колющий удар годендагом[8] пробил ему кирасу на плече. Его ударили в лицо кулаком в кольчужной перчатке, при том так сильно, что он не устоял и встал на одно колено.

И со всех сторон на его голову и плечи посыпались удары. Он только и мог, что закрываться рукой и пытаться встать. Слава Богу, как это часто бывает, враги больше мешали друг другу. Был бы он один, так наверное, не вышел бы Бертье из оврага живым, а тут к нему на помощь пришел Увалень. Он просто распихал и растолкал всех врагов, что были вокруг ротмистра. Он сбивал их с ног, а уже на земле их лупили солдаты и сержант фон Финка.

Но Бертье… Кажется, он был упрямее самого Волкова. Внизу, стоя на колене, в грязи и среди павших бойцов, он нашел, скорее, нащупал древко пики и сразу схватился за него.

Капитана тем временем уже подтащили к раю оврага, сверху его уже схватили за руки два солдата, тянули к себе. Бертье вдруг понял, что возле него нет врагов, вскочил, и сделав всего два шага…

Дотянулся-таки до заветной цели. Этой длинной палкой в три человеческих роста, с маленьким наконечником на конце. Дотянулся в последний момент.