Дарвинисты говорят нам, что изменения видов происходили потому, что в природе существует такой феномен как естественный отбор. Это когда сильные пожирают более слабых и таким образом этот сильный вид закреплялся, а слабые исчезали. Но что мы в реальности видим? Мы видим, что все слабые виды сохранились. Червяк (которым питается птица) слабее птиц, но птицы, сколько тысячелетий ни клюют червячков, они, это слабое звено эволюции, упорно не исчезают. Более крупные рыбы поедают более мелких. Но все виды мелких рыб никуда не исчезли. Трава является более низкой и слабой по отношению к травоядным животным, но и она никуда не исчезает. Несоответствие какое-то в этой эволюционной теории. Слабейшие продолжают существовать наравне с более сильными, не только не исчезая, но и превосходя своим количеством боле сильных. Почему эволюционный акт природы остановился? Почему учёные всё чаще нам говорят об исчезновении каких-либо видов, а не о появлении новых, ранее неизвестных? Почему ни рыбы, ни животные, ни люди не имеют сейчас каких-либо болтающихся отростков, которые вскоре превратятся в более совершенные органы?
За последние 150 лет в мире найдены миллионы, может быть, даже миллиарды окаменелостей – останки растений и животных, некоторые из которых существуют и по сей день, другие давно вымерли. Именно туда, в прошлое, нам придётся обратиться в поисках истины, так как в настоящее время не существует и не живёт на земле никакой переходной формы, нечто промежуточное между слоном и бегемотом, котом и псом, кенгуру и страусом эму. Изучив и систематизировав ископаемые, эволюционисты заявляют: «Растения и животные развиваются от простого вида к сложному». Иными словами, они утверждают, что эволюция происходит в таком порядке: А – В – С. Если бы это было так, то для эволюционного процесса понадобились бы переходные ступени между видами А и В, а также В и С: этакие недостающие звенья – виды АВ и ВС. Однако видов, которые можно было бы отнести к этой переходной ступени, не обнаружено ни в современной флоре и фауне, ни при тщательнейшем изучении ископаемых. Если правы эволюционисты, то пусть они укажут на тварь, чьи лапы, глаза, или другие члены находились бы в процессе развития. Но их нет ни в прошлом, ни в настоящем. Всё живое совершенно. Появление подвидов (А1 или А2, В1 или В2) не является следствием эволюции. Вид А никак не может превратиться в вид В. По закону наследственности Менделя собаки бывают различных пород, но никогда от собаки не родится кролик. Ошибка эволюционной теории заключается в том, что в ходе развития подвидов она допускает возможность отклонений, позволяющих появиться новым видам. Таким образом смешиваются два понятия: развитие видов и развитие подвидов. Образование подвидов имеет предел. От скрещивания лошади и осла рождается мул. Но он бесплоден. Мулы не дают потомства от себе подобных. От льва и леопарда рождается леопон. Но и он бесплоден. Это подтверждает ограниченность образования подвидов в пределах вида.
В ходе биологических опытов, ставивших своей целью оплодотворение яйцеклетки вида А сперматозоидом ближайшего к ней вида В, установлено, что сперматозоид одного вида не может проникнуть в яйцеклетку другого вида. Сперматозоид погибает, даже если он помещён вовнутрь яйцеклетки другого вида после искусственного разрушения наружной оболочки последней. Скрещивание собаки с кошкой или коровы с лошадью не даст потомства. То же произойдет и в случае введения человеческого сперматозоида в яйцеклетку обезьяны, потому что состав крови и набор хромосом этих видов различны. Исходя из новейших научных данных с полной ответственностью можно утверждать, что мужской сперматозоид и женская яйцеклетка уникальны и неповторимы. В живой природе не существует половой клетки, которая повторяла бы человеческую. Зародыш человека есть только зародыш человека. Ни на одной из ступеней своего развития у него нет дыхательного аппарата подобного рыбьим жабрам. Те же его части, что напоминают рыбьи жабры, развиваются впоследствии в слуховой канал, барабанную перепонку, среднее ухо и слуховые косточки. Все 180 органов человеческого тела, считавшиеся ранними эволюционистами остаточными (рудиментарными) органами, современной наукой рассматриваются как жизненно важные и необходимые железы внешней и внутренней секреции. Конечно, эволюционист вправе сказать, что промежуточные формы, образовав новый вид, за ненадобностью вымерли. Но с чего он взял, что новая форма жизни лучше той, промежуточной, переходной, которой она когда-то была? Быть может, эта переходная форма сочетала в себе и крылья, и плавники с жабрами, умела быстро передвигаться по земле и рыть норы!