Для крутых закон не писан

— Гога, ты где? — произнес он и прищурился. Через мгновение зрение восстановилось, и он увидел лежащего на полу товарища, а рядом с ним опасного контрразведчика:

— Ты чего? — неожиданно для себя выпалил он.

— Ничего, — ответил опешивший Николай.

Самонадеянный мордоворот, недолго думая, размахнулся и врезал Бугрову кулаком в челюсть. Тот уклониться не успел, а повернул голову вбок, чтобы смягчить сильный удар. Из глаз Бугрова полетели искры, он отлетел к стене и выронил оружие и трубу. А братан пошел в атаку и обрушил на капитана все новые и новые удары. Тот попытался уворачиваться, и это у него пару раз получилось, но тумаки сыпались градом, и ему досталось сполна.

Наконец капитан подставил руки под очередной увесистый молот, захватил предплечья бандита и притянув его к себе, что было силы врезал ему коленом в пах и добавил локтем в челюсть. Парень пошатнулся и попытался вырвать руки из железного капитанского захвата, но Бугров вновь саданул ему коленом в живот и локтем в нос.

От сильной боли парень охнул, присел и с размаху вломил Николаю головой в переносицу. Если бы он попал точно, то носовой хрящ прорвал бы мозг и Бугров мгновенно умер. Тогда победа осталась бы за бандитом. Но вместо носа он угодил в скулу и набил на ней большую лиловую шишку.

От удара в челюсть Николай начал терять сознание, но усилием воли заставил себя перетерпеть боль и продолжил драку. А соперник ему попался нешуточный. Бандюга в совершенстве владел приемами рукопашного боя, был силен и тренирован, терпел боль, умел держать удары и умел их наносить. Он видел, какое потрясение оказал на врага толчок головой в лицо, и приготовился долбануть второй раз. Хотел коварным ударом решить исход боя, но не тут-то было.

Бугров разгадал его намерения, оттолкнул от себя, развернулся и сильно врезал ему локтем в переносицу. Бандитский нос хрустнул, и на подбородок мгновенно хлынули две тонкие струйки крови. Тем не менее братан не отступил и тупо, как раненый бык, шел в атаку. Ударил Бугрова коленом в пах, да так сильно, что тот присел от нестерпимой боли и заскрипел зубами. В ответ Николай замахнулся и саданул ему локтем в голову, но мордоворот подставил руки и смягчил чудовищный удар. Тогда чекист врезал ногой в живот, а потом кулаком в челюсть.

Бой не на жизнь, а насмерть продолжался уже около минуты, но силы противников были равны, и никто пока не мог одержать победу. Мужчины безмолвно дубасили друг друга руками и ногами, и в тишине подъезда были слышны лишь шарканье ног, тяжелое сопенье, а иногда стоны и шлепки ударов.

Но вот Бугров изловчился, ловко подставил руку под очередной удар противника и ткнул растопыренными пальцами ему в лицо. Целил в глаз и попал. Это причинило мордовороту адскую боль, он вскрикнул, отскочил к стене, схватился руками за лицо и на мгновение потерял капитана из поля зрения. А Николай стремительно приблизился, размахнулся и нанес два точных сильных удара кулаками в мясистую челюсть противника.

Мордоворот вздрогнул, потерял сознание, обмяк и свалился на кафель. Бугров по инерции добил его ногой в живот и отошел.

— Фу! — облегченно выдохнул он и устало оперся спиной о стену.

Он перевел дух, пощупал свое покрытое синяками и ссадинами лицо, осмотрел разбитые костяшки кулаков и покачал головой.

— А осталось еще пятеро, — с досадой прошептал он, забрал оружие и, пошатываясь, побрел к двери.

Не успел он выйти на улицу, как в ночной тишине двора глухо прозвучали выстрелы из автомата с глушителем, а вокруг капитана засвистели пули. Двое бандитов увидели выходящего из подъезда беглеца и незамедлительно открыли по нему ураганный огонь. Бугров присел и рыбкой кинулся в кусты, а на том месте, где он стоял, пули выбили бетонную крошку из стены дома.

Николай приземлился удачно и сразу пополз к тоненькому деревцу. Как только дополз, выхватил из-за пояса запасной магазин и метнул его подальше от себя. При падении тот сломал несколько веток, ударился о камни и наделал много шума. Братки подумали, что беглец там, и открыли огонь по палисаднику. Тем временем капитан поднял автомат, прицелился и дал по врагам две короткие очереди. Вслед за ними он услышал вскрики и глухие падения тел на пыльный ночной асфальт.

— Осталось трое, — выдохнул Бугров.

В глубине двора застучали подошвы бандитских ботинок, но через несколько секунд и эти звуки стихли, и в воздухе повисла гробовая звенящая тишина. Николай даже услышал, как в кустах акации заливается парочка веселых цикад. Он лежал на том же месте в засаде и ждал, когда на свет одинокого фонаря выйдет кто-то из его преследователей. Именно в этом световом пятне и лежали два раненых парня.

Бугров осмотрел двор и заметил в его глубине темные фигуры. Это были двое из троих оставшихся в живых братков. Они стояли за деревьями, возле детской площадки, наблюдали за своими истекающими кровью товарищами и боялись подойти.

— Как думаешь, они мертвы? — спросил долговязый у широкоплечего.

— Не знаю. Может, ранены.

— Они не шевелятся, надо пойти и посмотреть, что с ними.