Для крутых закон не писан

— Ладно, в машине ничего не обнаружили, значит, надо осматривать логово, может, там что-то найдем. — Давыдов приказал техникам продолжать осмотр машины, а сам пошел к выходу.

Оперативники выехали из здания управления на темно-синем микроавтобусе «Фольксваген» и под голубым маяком помчались по городу. С собой, кроме Бугрова и Толмачева, Давыдов взял двоих техников и медвежатника Макарова — специалиста по открыванию замков и отключению сигнализаций.

Через двадцать минут группа прибыла на Мосфильмовскую, к дому, где находилась квартира Гурвича. Когда по удостоверению прошли консьержку и охранника и поднялись на пятый этаж, Леня-медвежатник, так в шутку его называли сослуживцы, первым подошел к двери и осмотрел ее.

Капитан контрразведки Леонид Алексеевич Макаров был специалистом по проникновению в охраняемые помещения. Он знал все системы замков и сигнализаций в мире и мог отпереть любую дверь. В управлении работало несколько таких специалистов, и использовались они для предварительного осмотра квартир и офисов наблюдаемых лиц. Леня открывал дверь, входил в квартиру, отключал сигнализацию, устанавливал систему подслушивания и подглядывания, потом выходил, включал сигнализацию и снова закрывал дверь.

Наблюдаемый обычно не замечал, что к нему в квартиру наведывался специалист, и попадал под колпак. Его жизнь становилась предметом изучения контрразведчиков, и они узнавали все его тайны.

Капитану Макарову было около пятидесяти лет, но для всех он оставался Леней. Леонид Алексеевич не обижался на сослуживцев, а наоборот, бодрился, хорохорился, как пацан, хвастал, что ему любая новейшая «железка» по плечу. «Железками» он называл бронированные двери с суперзамками и сигнализациями импортного производства.

— Ну, «крутая железяка», — потер руки специалист, когда осмотрел дверь квартиры Гурвича. — Одна из самых трудных. В этом электронном замке несколько сот тысяч комбинаций, и открыть его практически невозможно. — Он постучал пальцем по панели с десятью кнопками, потом достал увеличительное стекло, фонарик и начал осматривать их. Через минуту он нажал в определенной последовательности несколько кнопок, затем вставил в замок ключ и повернул его. Сигнализация щелкнула, и это означало, что замки открылись. Леня осторожно приоткрыл дверь на полсантиметра, вынул из саквояжа ленту из алюминиевой фольги и приставил к датчикам сигнализации, прикрепленным к двери и косяку. Замкнув контакт, он распахнул дверь полностью, быстро вошел в прихожую и осмотрел пульт сигнализации на стене.

— Порядок, датчиков движения в таких пультах не бывает, поэтому входите, — сказал он. — И в отдел вневедомственной охраны звонить не надо, они не должны знать, что мы здесь были.

Полковник, а за ним и остальные вошли в квартиру, и Макаров осторожно закрыл дверь.

— Я всегда удивляюсь, как это ты их открываешь? — развел руками Давыдов. — Как ты эти комбинации распознаешь? Сам ведь сказал, что их тысячи.

— На кнопках сальный налет от пальцев, да и сама пластмасса потерлась от эксплуатации. По степени их изношенности я и определяю, какие кнопки в какой последовательности нажимать, — ответил специалист. — Если смотреть через лупу, то это сразу видно. А для механических замков у нас ключики имелись, поэтому их высверливать и потом отмычкой в механизме ковыряться не пришлось. Сигнализация в квартире стандартная, поэтому отключить ее проще пареной репы, — улыбнулся Леня, — а все вместе это называется профессионализмом. Со своими первыми «железяками» я часами возился, а это… — он махнул рукой. — Вот так.

Оперативники покачали головами и приступили к осмотру квартиры. Она была просторная, однокомнатная, отремонтированная под «евростиль» и довольно уютная. Мебель в ней была элегантная, кожаная и подобрана со вкусом. Ни компьютера, ни видеокамеры, ни даже телефонного аппарата в квартире не обнаружилось.

— Он, видимо, с сотового звонил? — констатировал Николай.

В углу гостиной стоял плазменный телевизор, возле него колонки, справа, у стены, шкаф с книгами, а напротив кожаный диван. Возле него располагалось кожаное кресло и журнальный столик.

В прихожей мебели тоже было мало — красивая фирменная вешалка с большим зеркалом и крючками, пуфик и подставка для ботинок. В просторной двадцатиметровой кухне располагался гарнитур, вокруг стола стояли три стула и в углу тумбочка.

Контрразведчики осмотрели комнату, прихожую, кухню и ванную, но видеодиск не нашли. Техники обследовали стены, потолок, пол и двери магнитоискателем, но тайников не обнаружили. В доме даже записных книжек и дневников не было.

— Видимо, Ральф перед исчезновением собрал все документы и положил в депозитный сейф в каком-то банке, — высказал предположение Николай. — Он мне сказал по телефону, что хочет уйти на нелегальное положение. Пока его не убили.

— Хотел, да не успел, — язвительно констатировал Давыдов.

— Документы спрятать успел, но куда и есть ли среди них диск? — задумался Бугров.

— Может, у него еще квартира имеется? — сказал Толмачев.