Для прессы

Брейди сделал глубокий вдох, пока кружил вокруг дома своих родителей и потом выехал на длинную подъездную дорожку. Проверив свой телефон, все пропущенные вызовы, голосовые сообщения, и смс, он знал, что его ожидало много вопросов, на которые он должен был дать ответы. После спокойных выходных с Лиз, он не мог себе представить, как снова вернуться к этому бою. У них больше никогда такого не будет. Это огорчало, потому что даже если они все уладят, они больше никогда не будут по-настоящему наедине.

Сейчас он ничего не мог с этим поделать. Они должны еще дожить до того момента, когда он сможет беспокоиться о чем-то еще.

По периметру дома разместились журналисты, и как только он припарковался и вышел из машины, несколько из них подбежали к нему. Он ожидал чего-то подобного, но все равно это раздражало.

― Конгрессмен Максвелл, вы прокомментируете утверждения о ваших отношениях с Сэнди Кармайкл? ― прокричал один, тыча микрофоном ему в лицо.

― Конгрессмен Максвелл, кто такая Сэнди Кармайкл? ― спросил другой.

― Почему вы скрываете ее от нас? Какие еще секреты вы скрываете от людей? ― прокричал еще один.

Включились камеры и со всех сторон его окружили люди.

Брейди всегда знал, что жизнь политиков как под микроскопом. Он знал это не понаслышке, а по примеру своего отца. Но одно дело наблюдать за этим со стороны, и совсем другое – проходить через это самому.

Брейди покачал головой, выставив руки.

― Без комментариев. Когда я захочу сделать какое-нибудь заявление, я созову пресс-конференцию. До тех пор, покиньте мою территорию, ― сухо ответил он, поднимаясь по ступенькам и проскальзывая через парадный вход.

Он тяжело закрыл двери и прислонился к ним. Он не мог продолжать бегать от репортеров. Прошло всего пару дней, а он уже устал от этого. Он услышал голоса и тихо пересек фойе, чтобы посмотреть, что там происходило. Он не успел далеко пройти, когда услышал Хизер и его адвоката Элиота, которые яростно о чем-то ругались. Прозвучал голос его отца, призывая их к тишине.

― Когда захочет, тогда и вернется. Вы оба относитесь к нему, как к ребенку. Он чертов Конгрессмен. Вы вините его за то, что он взял день на передышку? Я - нет. Мы все время будем с этим сталкиваться. А пока, возможно, вам следует найти другое место для своих пререканий.

Брейди расплылся в улыбке. Его отец без сомнений знал, как пресечь любые возражения. Он не надеялся, что Хизер и Элиот передумают набрасываться на него, как только он вернется.

Он только хотел увидеться с еще одним человеком, до того, как он будет обязан решить, как преподнести новость о Лиз всем остальным. Он надеялся, что у него получится сначала поговорить с Хизер и Эллиотом. Ему хотелось, чтобы Лиз была рядом с ним, когда он все  расскажет своей семье, но он понимал ее небольшую панику, поэтому ему, вероятно, следовало сделать это самому.

Он не хотел торопиться. Но в такой ситуации, он не мог понять, как хотя бы немного замедлить процесс. Он знал, что смущало Лиз. Они начали с того, что, не видя друг друга полтора года, они встретились и тут же переспали. Теперь ему хотелось привести ее домой к своей семье, рассказать прессе о том, что они встречаются, и жить долго и счастливо среди этого медийного сборища. Это было не честно по отношению к ней. Ему хотелось дать ей большего, но он не мог этого раньше, и не может сейчас. Ему просто хотелось дать ей все, что было в его силах.

Он любил ее. Черт, он никогда не прекращал любить ее.

Она сказала, что пыталась забыть его, а вот он не думал, что когда-либо по-настоящему сам пытался это сделать. Ей как-то удалось пустить свои корни в нем. Она это сделала еще в первый день, когда она совершенно невозмутимо посмотрела на него, и задала вопрос, который изменил все. Как он мог уйти от такой, как она?

Ну, ответ был прост: он не мог. Если быть честным с самим собой, каким он обычно и был, Эрин была просто заменой. Бедняжка Лиз. Было жестоко так о ней думать, но черт, ведь так и было.

Эрин никогда бы не заменила Лиз. Он всегда это знал, но она была хорошим отвлечением. Затем, когда он просто все бросил в тот октябрьский вечер, ради шанса увидеться с Лиз, потому что он даже думать не мог, о том, что она плачет…да, это был переломный момент.

Одна отчаянная поездка, один взгляд, один поцелуй. И это был конец.

Он порвал с Эрин, как только самолет приземлился в Вашингтоне. Эрин плакала, и он чувствовал себя плохо, но это было ничто по сравнению с тем, что он чувствовал, когда ему позвонила в слезах Лиз. Ему казалось, что он умирает. Это только подтвердило его решение.

Он помнил, как рассердилась Эрин.

«Я думала, ты любишь меня. Как можно вот так внезапно разлюбить кого-то? У тебя кто-то есть? Все из-за этого?»

Брейди помотал головой, когда поднялся по лестнице на второй этаж. Этот кто-то был всегда.

Он не знал, чтобы он сделал, если бы Лиз не позвонила ему. Сейчас ему даже не хотелось об этом думать. У него было слишком много всего, о чем нужно было волноваться.