Для смерти день не выбирают

Она ответила, что никого не знает, и удостоилась моей молчаливой благодарности. «Интересно, — подумал я, — сколько им потребуется времени, чтобы связать описание с человеком, устроившим перестрелку в Сохо. Может быть, еще день-два. Им предстояло просмотреть множество записей с камер уличного наблюдения, и к тому же я носил разную одежду». И все же причины для беспокойства были.

— Что, по-вашему, мог бы рассказать вам Джеми Делли о своем брате? — спросила Бойд. Теперь ее голос прозвучал громче и отчетливее.

Эмма ответила, что это ее дело, на что Бойд возразила, что с учетом всех обстоятельств это также и дело полиции.

— Меня интересует мотив убийств, — объяснила Эмма. — Случай особенный, но расследование, на мой взгляд, продвигается недостаточно быстро. Я думала, что Джеми, может быть, прольет свет на смерть брата. Собиралась зайти к нему завтра.

— Что ж, с нами он разговаривать не желает, — заметил Баррон, — поэтому если вдруг вы получите какую-то информацию, пожалуйста, дайте нам знать.

Эмма пообещала.

Разговор продолжался. Баррон и Бойд пытались расколоть Эмму, потом Баррон предупредил, что ей нужно быть настороже, что ее статьи могут вызвать нежелательную реакцию, что она может стать мишенью для преступников, и вот тогда-то Эмма рассказала о подброшенной кукле и разбитом стекле. Баррон пожурил ее за то, что не сообщила об инциденте в полицию, и попросил показать куклу. Тон его был серьезен и строг, но говорил он искренне, и я решил, что инспектор беспокоится прежде всего о ее безопасности. А вот о Бойд я сказать того же не мог. Ее поведение было откровенно враждебным, что меня, впрочем, не удивило. Скорее всего она просто завидовала красивой и успешной молодой женщине, к тому же полицейские вообще не отличаются симпатиями к журналистам, сующим, по их мнению, нос не в свои дела и позволяющим критические замечания.

— Если хотите, мы можем предложить вам полицейскую защиту, — сказал Баррон, пообещав отнести куклу в лабораторию для дальнейшего изучения.

От защиты Эмма отказалась.

Потом Бойд спросила, может ли она воспользоваться ванной. Эмма объяснила, что ванная на втором этаже, и я услышал, как детектив идет к лестнице.

Пока она поднималась, я отступил в спальню Эммы и, зайдя за кровать, опустился на четвереньки, чувствуя себя напроказившим мальчишкой.

Бойд поднялась наверх, но не пошла в ванную, а остановилась, постояла секунду-другую, и я услышал, как повернулась ручка и дверь спальни открылась. Приглушенные ковром шаги пересекли комнату, и мне стало не по себе: что делать, если она обнаружит меня, человека, которого видела утром у дома Делли, распластавшимся на полу за кроватью? Я моментально вспотел.

Еще несколько шагов… Теперь Бойд была почти рядом. Я стиснул зубы и затаил дыхание, с трудом подавляя желание вытащить револьвер.

Она остановилась в трех футах от изголовья кровати, оглядела письменный стол и выдвинула ящик. Я не видел ее рук, но не сомневался, что Бойд надела перчатки. Стоило ей повернуться и опустить глаза, и жизнь четырех человек в этом доме изменилась бы раз и навсегда. Всего лишь поворот головы, и такие трагические последствия.

Пронесло. Так ни к чему и не прикоснувшись, Бойд задвинула ящик, повернулась и быстро вышла из комнаты. Через несколько секунд в туалете спустили воду, а потом ее каблучки простучали по ступенькам. Я наконец-то вздохнул полной грудью.

Задерживаться гости не стали и вскоре ушли. Что еще они говорили, слышно не было, но потом дверь открылась и закрылась. Я выждал еще немного, поднялся и выбрался из укрытия.

Эмма внизу нервно курила.

— Надо было выгнать вас к чертям! — зло бросила она. — Что, если они поговорят с соседями? Что, если кто-то видел, как вы сюда входили?

— Думаю, меня никто не видел, и в следующий раз буду осторожнее, — пообещал я и переменил тему. — А вы знаете, что детектив Бойд, прежде чем зайти в ванную, побывала в вашей спальне и заглянула в ящик стола?

Эмма нахмурилась:

— Вот как? И что, по-вашему, она там искала?

— Не знаю. Может быть, какие-то материалы по вашему расследованию.

— Это ведь незаконно?

— Незаконно. Если бы она что-то и нашла, то суд такие улики во внимание бы не принял. Но для полиции это обычная практика, такое случается сплошь и рядом. Им нужны результаты, и порой они идут на все, чтобы заполучить хоть что-то. И все-таки странно. Насколько я понимаю, большинство ваших источников по этому делу полицейские?

Эмма сдержанно кивнула.

— С Барроном вы тоже контактировали?

— Да, он помогал мне.

— Имя незнакомое. Откуда он?

— Вообще-то Баррон в отставке, но его попросили вернуться для расследования этого дела, потому что в столичной полиции нехватка детективов. Слишком много работы в последнее время.

— А второй? Тот, кому вы звонили насчет адреса Делли?

— Джон Галлан. Инспектор в Ислингтоне. Приятный человек, всегда готов помочь, но при этом запросто меня арестует, если узнает, что я вас прячу.

Пожалуй, только тогда я в полной мере осознал, какой опасности подвергаю Эмму, используя ее в качестве неофициального помощника. Пора бы остановиться.