Для смерти день не выбирают

Но я упрям. Решил сделать что-то — сделаю. Конечно, иногда и меня посещают сомнения — как и каждого человека, — но я никогда не позволяю им становиться на пути действий. Хорошая это черта или плохая — не важно. Главное, что она у меня есть. Вот почему я не мог принять легкий вариант. Просто не мог. Не мог уехать, пока не свалю Леса Поупа и тех, кто стоит за ним. Просто придется быть осторожнее, вот и все.

Зазвонил мобильный на прикроватном столике. «Наверное, Томбой, — подумал я, беря телефон. — Беспокоится, как у меня дела». Но номера на дисплее снова не было.

Значит, Поуп.

— Мистер Кейн, — сказал он, как только я нажал кнопку. — Жаль, что так получилось, но я хотел удостовериться, что вы все правильно поняли. Лондон очень опасное место. Вам лучше уехать отсюда. — Он сказал это без всякой угрозы, скорее, даже с сочувствием, благожелательно, как друг, дающий добрый совет.

Голова вдруг заболела еще сильнее. В животе заурчало. Я почувствовал себя глубоко несчастным человеком.

— Собираюсь улететь завтра.

— Я лишь хотел убедиться, что вы поняли, насколько важно, чтобы вы были завтра в самолете. Мы настроены очень серьезно.

— Что вы серьезны, я понял, но у меня сложилось впечатление, что вы хотели забрать билет. — Про револьвер я решил не говорить.

— Это было предупреждение, Кейн. Если бы мы хотели вас убить, вы из кафе бы и шагу не сделали. Но в следующий раз я найду кого-нибудь получше сегодняшних идиотов. Я недооценил вас и переоценил их. Больше такая ошибка не повторится.

— Рад слышать. Я тоже ошибок не допущу.

— Надеюсь, это надо понимать так, что завтра вы будете на борту. Гарантирую, по пути с вами ничего не случится.

— Звучит обнадеживающе, но мне почему-то кажется, что вы не человек слова. У меня свои планы, мистер Поуп, и вы услышите о них, когда темной ночью я трону вас за плечо. Вот тогда, может быть, мы и потолкуем.

Смех на другом конце прозвучал пугающе искренне.

— Поуп? — хохотнул он. — Какой еще, на хрен, Поуп?

Незнакомец повесил трубку, а я еще долго стоял, глядя в стену и думая, что чертовски многого не понимаю.

Глава 12

Я проспал три часа, а когда проснулся, чувствовал себя так же дерьмово. Желудок угрожающе урчал. Поднявшись — с тяжелой головой, но зато живой, — я выпил стакан воды из-под крана, оделся и отправился на поиски чего-нибудь съестного. Уже стемнело и похолодало.

Неподалеку от отеля на глаза мне попался «Бургер кинг». В другое время я, может быть, и прошел бы мимо, но не сейчас. Парень за стойкой поразительно походил на филиппинца, но уточнять я не стал и заказал большой гамбургер с диет-колой.

Я поел наверху, где никого больше не было, и полностью уложился в две минуты. Не могу сказать, что еда была такая уж вкусная, но, как известно, голод — лучшая приправа. Потягивая за столиком колу, я достал из кармана мятую вырезку из газеты.

Автором статьи, опубликованной 3 ноября, то есть больше месяца назад, была некая Эмма Нилсон, репортер отдела журналистских расследований «Лондонского эха». Речь шла о том, что со времени двойного убийства в кафе «Кларкен-уэлл» бывшего офицера полиции Ислингтона ставшего инспектора Азифа Малика и жителя Ислингтона, неоднократно судимого Джейсона Хана минула неделя, а полиция, похоже, так и не сдвинулась с места в расследовании. Автор называла старшего инспектора Малика «одним из самых талантливых офицеров, представляющих национальные меньшинства», и, указывая на его быстрое продвижение вверх по служебной лестнице, не исключала возможности того, что однажды он мог бы занять должность начальника столичной полиции. Приведенные в статье факты соответствовали действительности, но последнее предположение Эммы Нилсон представлялось мне притянутым за уши. Азиф Малик был на редкость хорошим полицейским — никто с этим и не спорил, — но до высших чинов оставался еще очень и очень долгий путь.